Стрежень (= Юноша и машина)
Шрифт:
– Ну ладно!
– вдруг спокойно, как ни в чем не бывало говорит бригадир.
– Покеда Степки нет, начнем замет. Ладно, что ли?
– спрашивает он старика.
– Добро!
– соглашается дядя Истигней.
Рыбаки разделяются на две части - одни идут к неводу, другие готовят выборочную машину.
Все неторопливы, солидны в движениях, все молчат; шагают грузно, косолапо, переваливаясь с боку на бок, словно песок покачивается под ними. Выше всех и всех грузнее Григорий Пцхлава; у него нет зюйдвестки, вместо нее копна жестких волос, глаза черные-пречерные. Он отлично выбрит,
Рыбаки идут цепочкой, друг за другом. Песок хрустит под ногами, ноги вязнут в песке. Освещенные поднимающимся солнцем, тальники становятся ярко-черными, берег, наоборот, светлеет. Обь поголубела, но над ней еще плавают, всасываясь в воду, клочья тумана.
Обь шуршит, точно кто-то легонько проводит ладонью по сухому бумажному листу. Рыбаки останавливаются, шагающий впереди дядя Истигней наклоняется к спящему на песке Степке и громко говорит:
– Вот он!
– Вот он!
– эхом откликается Виталий Анисимов.
– Барином устроился!
– вслух размышляет дядя Истигней с таким выражением на лице, точно он ни капельки не сомневался, что увидит Степку тут, на песке, за крылом невода, а увидев, обрадовался своей прозорливости. Старик улыбается, помигивает, садится на корточки.
Степка лежит на спине, раскинув руки, синий шевиотовый пиджак измят, шляпа валяется на песке, губы шевелятся, а распахнутый пиджак обнажает сильную мускулистую грудь; шея у него по-юношески нежная, но крепкая, загорелая. Старик осторожно берет шляпу, стряхивает песок, внимательно рассматривает ее.
– Хорошая шляпа! Кажется, в рыбкооповском магазине были такие, наконец говорит он, ощупывая шляпу своими короткими пальцами, кожа на которых тверда, как подметка.
– Из какого материала она, а?
– задумчиво спрашивает дядя Истигней.
– Велюровая!
– подает голос высокий парень в промасленной рубахе. Его зовут Семен Кружилин, он работает механиком. Лицо у Семена молодое, чистое, а вот поглядишь на его морщинистый лоб - и не верится, что парню немногим больше двадцати. Выражение лица у него такое, словно он решает сложную, огромной важности задачу.
Дядя Истигней продолжает рассматривать шляпу, примеряет ее на себя.
– Хорошая шляпа!
– решает он наконец и кладет ее на песок возле Степки.
Перевернувшись на бок, Степка улыбается, подтягивает ноги к груди, втискивает меж колен руки. Хорошо спится парню на теплом песке под утренним солнцем.
– Пусть спит!
– говорит дядя Истигней.
– Перед заметом разбудим!
И рыбаки неторопливо идут дальше - готовить невод к замету.
Стрежевой невод - громадина длиной около семисот метров, однако рыбу им ловят точно так, как ловят обычным неводом: одно крыло заводят в реку, округлив кошельком, ставят поперек ее навстречу стрежи, а береговое крыло вытягивают. Разница только в том, что речное крыло стрежевого невода заводят не лодкой, а катером и выбирают не лошадьми, а выборочной машиной. Второй конец невода привязывается к колу, и на кол этот, медленно ползущий по песку, опирается человек, которого зовут "коловщик". Коловщиком в бригаде работает Ульян
Коловщик Ульян Тихий подъезжает на обласке - маленькой долбленой лодке - в тот момент, когда все готово к замету невода и рыбаки толпятся возле кромки воды; они молчат, наблюдая, как лодчонка мягко притыкается к песку. Нагнув голову, Ульян сидит на дне обласка, тяжело вздыхает, не зная, выходить ему на берег или нет. Он страдает оттого, что рыбаки молчат. Беда в том, что Ульян не только опоздал на работу - он с великого похмелья. Голова раскалывается на части, тело ноет, в глазах мельтешат зеленые, розовые круги.
– Здравствуйте, - смущенно произносит он, не поднимая головы.
– Здорово, парниша!
– за всех отвечает дядя Истигней.
Поздоровавшись, Ульян снова не знает, что делать дальше. Зато хорошо знает, как быть и что сказать, бригадир Николай Михайлович Стрельников - он выходит вперед, делает рукой округлый жест.
– Опоздали? На пятнадцать минут?
– начальственно спрашивает он. На берегу тишина.
– Опоздали, спрашивают?
– Сам же видишь, что опоздал!
– доносится злой и насмешливый голос высокой черноглазой девушки.
Николай Михайлович быстро оборачивается к ней и грозно сводит пышные черные брови.
– Наталья Колотовкина, не заостряй вопрос! Умалчивай!
– строго говорит он, потом опять обращается к Ульяну: - Значит, опоздали. Промежду прочим, с вас некоторые пример берут. Верхоланцев сегодня где? Не знаете? А я знаю нарушает! А почему нарушает? Потому, что берет пример. А с кого берет пример? С вас...
Отвечайте, опоздали? На пятнадцать минут? Ну, отвечайте!
– Опоздал!
– отвечает Ульян. Он поднимает на бригадира глаза и взгляд его говорит: "Да, опоздал! Ругайте меня, что хотите делайте! Вы правы! Я плохой человек, я опоздал на работу, у меня болит голова, и вообще я спился... Вот какие дела!"
– Ага, признаешься!
– вдруг радостно вскрикивает бригадир.
– Считаешь критику правильной! Говори, считаешь?
– Считаю, - тихо отвечает Ульян.
– Молодец! Правильно! Критику надо признавать... Говори еще раз опоздал?
– Опоздал.
– На пятнадцать минут?
– На пятнадцать...
– Правильно!
– радостно подводит итог бригадир и победно смотрит на рыбаков, словно просит быть свидетелями этого выдающегося события - вот, дескать, глядите, граждане, опоздал человек, а признается, не запирается, готов исправить свои ошибки перед лицом коллектива.
– Правильно! Всегда так делай!
– продолжает Николай Михайлович.
– Между прочим, Наталья Колотовкина должна учесть этот вопрос. Зачем встревать в серьезный разговор?
– Чихала я!
– насмешливо говорит Наталья. Бригадир отворачивается от нее, снова становится хмурым, важным.
– Становись на место! Ворочай!
– приказывает он Ульяну и зычно кричит на весь стрежевой песок: - На замет!
Добродушно посмеиваясь, рыбаки лезут в лодку-завозню, а дядя Истигней, проходя мимо бригадира, на секунду задерживается, как бы мимоходом говорит:
– Ты, Николай, зря на Степку. Здесь он.
– То есть как?!
– не понимает Николай Михайлович.