Стриптиз-клуб «Аллигатор»
Шрифт:
– Вы продаете или что? – просипел он, подставляя лоснящееся от пота лицо под струю воздуха из переносного вентилятора.
Я положил свой товар на его неопрятный прилавок, и он долго извлекал монету из пакетика толстыми, желтыми от никотина пальцами.
– Китайская «Панда», – пояснил я.
Флиммервитц уставился на меня сквозь сильные линзы дорогих очков.
– Я и сам знаю, что это такое, – осадил он меня, поджав губы. – Две тысячи долларов.
– У Холландейла мне предлагали две двести пятьдесят, – заметил я.
– Ну и почему же не отдали? Нет желания заполнять анкету?
– Мне не нужны наличные, –
– Ясно, понял, – кивнул Флиммервитц. – Хотите, чтобы я сам догадался? – Он поднес палец к губам, изображая озадаченность. – Ну-ка, подумаем… Вам нужна удочка. Нет, пожалуй, роликовые коньки. Ха! Вам магнитола нужна, не так ли?
– Мне нужен ствол.
– Молодой человек, этот желтый медвежонок на ствол не тянет, – процедил Флиммервитц, отодвигая от себя монету.
– Быть такого не может! – заявил я. – Сколько стоит ствол?
– А я знаю? – Флиммервитц нахмурился. – Да и вообще, молодой человек, у меня не оружейный магазин.
– Ладно, проехали! – Сунув монету в карман, я направился к выходу.
– Две тысячи семьсот пятьдесят! – крикнул он, когда я отворил дверь.
– У меня столько нет, – ответил я.
– Вы меня весьма удивили. – Он вздохнул. – Сколько у вас есть?
– Пятьдесят баксов и «Панда».
– Вернитесь! – буркнул он, выложив на прилавок небольшую картонную коробку. – Вы из полиции или из ФБР?
Я покачал головой.
– Скажите словами, – отрезал ростовщик. – Моему адвокату мало толку от качания головой.
Я сказал то, что он хотел услышать, и он открыл коробку.
– Две тысячи пятьсот, и я вас никогда не видел.
На дне картонной коробки лежал карманный пистолет с дешевой пластмассовой рукояткой, а рядом с ним – нечто напоминавшее магазин. Я не оружейник, но и мне было понятно, что пистолет этот, сварганенный кустарно, «на коленке», – одноразовое изделие и, следовательно, после однократного применения его надлежит немедленно выкинуть. Именно то, что я искал.
– Какие к нему нужны патроны?
– Откуда мне знать? – Флиммервитц пожал плечами. – Прочтите инструкцию, там все написано.
– У вас есть патроны?
– Только бывшие в употреблении, – хмыкнул он. – Вот! – Он высыпал на прилавок несколько пустых гильз. – Вы берете ствол или нет?
Сунув холодный ствол за пояс, я ушел. А дальше что? Я решил вернуться на автобусную остановку. Ствол пистолета «Дженнингс К-80» впивался мне в живот при каждом шаге, напоминая о своем зловещем присутствии и угрожая выпасть через штанину на мостовую. Какой-нибудь «хеклер-и-кох» не позволил бы, чтобы его так небрежно носили, но «дженнингс», как истинный друг в беде, находился как раз на своем месте. Он как бы знал, что я его в упор не вижу, как и то, что он мне нужен позарез, поэтому до тех пор, пока он составляет мне компанию, придется плясать под его дудку. Он бередил мои старые раны, напоминая мне о том, что я без машины, нелегал, топаю в компании с нелицензионным оружием по улицам Неаполя, что в штате Флорида. Моя жизнь оказалась под угрозой – какая-либо опрометчиво произнесенная фраза могла завершиться юридически санкционированной смертью и парой столбцов мелким шрифтом в местной газете. А финал известен! Пока мое бренное тело будет разлагаться в местном морге, «дженнингс», как нераскаявшийся
Я сутулился, вжимая голову в плечи, как беглый преступник, ловя на себе взгляды проезжавших владельцев транспортных средств. Меня бросало в дрожь при мысли о том, что любая следующая машина может оказаться патрульной машиной полиции Неаполя. «Дженнингсу» хотелось побыстрее оказаться в трейлере и напиться до бесчувствия. Устав от его понуканий, я вытащил его из штанов и запихал на самое дно сумочки.
Я начал сегодняшний день с того, что почувствовал себя размазней и пожалел себя. После того как я, подключив мозги, попытался изменить свою жизнь к лучшему, лучше не стало. Теперь мне стало не по себе. Я ощущал себя никчемным недоумком. Мнилось, будто я досрочно освобожденный из заключения уголовник, возвращающийся домой.
Солнце припекало мне затылок, опускаясь в Мексиканский залив; влажная от пота рубашка высохла и покоробилась, а я брел по обочине скоростного шоссе, держа курс на север. К тому времени, как я достиг северной границы Неаполя, миновав площадь, застроенную автосалонами, мебельными магазинами, ресторанчиками, где можно подзаправиться не выходя из машины, я знал, что меня ждет впереди.
Шерри-Ли поедет в Мексику…
Чтобы растить там детей…
Со мной поедет…
Вот так! Все очень просто!
9
Сбив ноги в кровь, я около девяти вечера благополучно доставил пистолет «дженнингс» в «Привал у моста». После ареста Бесноватого Джека полицейское оцепление сняли. Кое-где на вертеле жарили мясо. Там толпились мужики с банками пива в руках и, похоже, обсуждали его шансы.
Едва войдя в свой трейлер, я бросился к холодильнику. Не обращая внимания на ноющую боль в укушенной руке, в два глотка осушил банку холодного «Бадвайзера», потом достал из-под раковины моток скотча, вышел на участок и обогнул трейлер.
Наш трейлер 37Д находился в последнем ряду трейлерного поселка, так что когда я, распластавшись на животе, прикрепил пистолет с помощью скотча к днищу трейлера, меня видели только сплетницы цикады. «Дженнингс» злобно ощерился, как психопат-оптимист, как матерый уголовник Макс Кейди из фильма «Мыс страха», отсидевший длительный срок за изнасилование.
– Чувствуй себя как дома, ублюдок! – прошептал я, поднимаясь с колен.
Я не спал всю ночь, надеясь, что Шерри-Ли увидит в моем окне свет, и заснул, когда на востоке занимался рассвет.
Джин разбудил меня, как всегда, ровно в семь.
– В девять ноль-ноль операция вступает в третью фазу, – сообщил он.
Я поморщился. Что еще за третья фаза? Я и о второй ни уха ни рыла.
– Ты сейчас где?
– В Тампе. Классный город. Ниггеру предъявили обвинение?
– Не знаю. Что такое «третья фаза»?
– Легенда такая: мы специалисты по коллекционным монетам, так? Мы покупаем и продаем редкие экземпляры для нумизматических коллекций. Мы не стремимся вложить деньги в золото. Мы не создаем запаса крюгеррандов, «Кленовых листьев» и «Орлов». Однако, если кто-то из наших клиентов попросит нас купить какую-либо редкую монету, было бы непрофессионально сообщить клиенту, что мы не можем удовлетворить его потребность. Так? Ты следишь за ходом моей мысли?