Стриптиз — не повод для знакомства
Шрифт:
— Я решил, что буду аутистом, — гордо ответил сын.
— Атеистом, — поправила Мишу на автомате. Мама шокированно молчала, и я решила успокоить начинающего нервничать ребенка: — Ты имеешь право на свой выбор. Допил чай? Можешь идти, мы чуть позже к тебе присоединимся.
Мишка облегченно выдохнул и убежал из кухни. А вот мне нужно было как-то успокаивать мать. И кроме религиозных убеждений моих и ребенка у нас была вторая больная тема — врачи.
— Мам, ты сходила на обследование, как я просила? — уточнила, понимая, что от одного острого вопроса отвлечет
1. Я вовремя не заметила, что отец болен, а когда стало известно — было уже поздно.
2. Я не являюсь нормальным врачом. Ведь тогда бы точно определила, что с отцом не так.
Объяснения, что у каждого своя специальность, не помогли. А уж про то, что знания патологоанатома часто обширнее, чем у любого другого врача — и подавно. Ибо ее претензия имела под собой основания. Только я могла уговорить отца обратиться к врачу. Вот только именно он поддерживал меня в течение года, пока я страдала после развода. Слишком много взвалила на больного человека. И более того, даже не замечала состояние отца за своими проблемами. Упивалась собственными чувствами и рассказами о семейных сложностях, которые пережила, и ужасами материнства в одиночку, которые пришли после. С тех пор я не позволяю себе настолько погружаться в чувства. Никому это не нужно.
— Да, Люд. Ничего страшного, все хорошо, — прошептала мама, отведя потухший взгляд.
Что ж, был плюс от обвинений матери. Хотя бы теперь она не отказывалась ни от какого лечения. Уповала не только на Бога. Я ободряюще сжала ладонь матери, стараясь передать, как горжусь ее решением. Мне кажется, это чувство нужно не только детям, но и родителям. По крайней мере, когда я вижу свет гордости в глазах сына, то готова свернуть горы. От мыслей отвлек удивленный вздох матери. Проследила за ее взглядом и увидела стоящего в дверях Рому.
— Здравствуйте, — вежливо поздоровался стриптизер и замолчал.
А мама не смогла ответить. Похоже, для нее сегодня хватит потрясений. Вряд ли она сразу поверила, что Рома действительно тут живет, я и сама в шоке от своего решения и… того, какие ощущения оно мне обеспечивает.
Пока мама строит из себя обиженную, а Рома — столб, согрела молоко с медом и поставила на стол. После чего чуть ли не за руку потащила к стулу мужчину. Тот отмер и начал переводить изучающий взгляд от меня к матери и обратно. У него явно возникла какая-то мысль или идея, и она мне заранее не нравилась.
Мама недовольно хмурилась и старалась избегать взгляда на Рому. А я посмеивалась, так как и самой казалось, что стриптизер еще тот «грех во плоти».
Надо только не увлекаться фантазиями и начать поиски мужа. Потому что чаепитие с Лидией меня окончательно убедило, что я хочу новую семью. А для ее обретения, как и для чего угодно в жизни, придется что-то делать.
Для начала проводить уставшую маму домой. Сказала ей про отпуск и что теперь смогу к ней заезжать. Ведь и правда, она постоянно делала это сама. И пусть я оправдывалась размерами ее небольшой квартирки, отсутствием
Все-таки какое удивительно благожелательное и философское настроение у меня создалось после посещения старушки. Правду мне однажды сказали, что давление на чувство вины человека не улучшит его поступков. Потому что снятие этого чувства привело к возобновлению некой невидимой и, казалось, уже потерянной связи с мамой.
Проводив родительницу, вернулась на кухню и встретилась взглядом с Ромой, который так и не сделал ни глотка молока.
— Что? — спросила, не выдержав давления его взгляда.
— Встреться с моими родителями, — попросил стриптизер как-то слишком беспомощно, с надеждой, что ли.
— Все-таки надумал жениться?
Рома в ответ улыбнулся. Наконец он перестал остро реагировать, осознав, что это шутка.
— Мне нужна помощь, — сказал Рома уже более уверенно.
Меня зацепила его фраза. Потому что в моем опыте не было такого, чтобы мужчина у меня просил помощи не по работе. Бывший, например, преподносил все так, как будто делал мне одолжение. Я думала, что дело в брутальности. Мол, страшно, что он, бедолага, пропадет, если изо рта вырвется признание, что ему нужна помощь женщины. А вот Рома сказал мне напрямую и в моих глазах выглядел только мужественнее.
— Если хочешь улучшить отношения, нужно просто от них съехать, — сказала, вспомнив слова Лидии, и хлопнула Рому по плечу в нелепой попытке приободрения. — Поздравляю, первый шаг ты уже сделал.
— Так ты хочешь, чтобы я остался? — спросил Рома, приподняв брови.
Он подумал, что раз у меня отпуск, то я его выгоняю? Мол, если не нужно забирать ребенка, то можешь валить? Я открыла рот. И закрыла. Потому что формулировка вопроса подразумевала ответ: «Я хочу, чтобы ты остался». А в таких желаниях признаваться вслух пока не готова.
— Ты можешь остаться, — постаралась переформулировать ответ. И все равно покраснела. Рома улыбнулся моему смущению, и я затараторила: — Да и буду рада помощи, мне все-таки не всегда будет удобно забирать ребенка из школы. А мне ж нужно будет ходить на свидания.
— Свидания? — Рома нахмурился.
— Да, я же планирую… ну… ты понял, — смутилась я окончательно.
— Я тебе что, нянька?
Рома встал и попытался выйти из кухни. Неужели уедет? Почему-то от одной только мысли, что это может произойти, в душе образовалась пустота.
— Я согласна. Съездим к твоим. Только давай на следующей неделе. Приедет Марго и сможет присмотреть за Мишей.
И Рома остался.
Глава 14. Есть вообще такой пункт в брачном договоре?
— Скажи, сколько нужно варить яйца, чтобы он во всем сознался?
— Ты что, Марго, они ж тухлые давно, завоняют. Лучше у меня спроси.
— Он взялся за старое? — спросила подруга.
Промолчала, понимая, что Маргарита все и так поняла.
— Присмотришь завтра за Мишкой? Я тут одному стриптизеру обещала, что познакомлюсь с его родителями.