Строптивая для бандита
Шрифт:
Мой автомобиль уже ждёт снаружи, как и машина сопровождения. Усаживаюсь за руль. Запускаю двигатель. Привожу коробку передач в режим движения и отпускаю тормоз. Машина плавно трогается с места. Мне становится значительно легче, но недостаточно для того, чтобы расслабиться. Наверное, в полной мере ощутить спокойствие я смогу лишь сбросив хвост позади меня.
Я заранее выбрала торговый центр, расположенный на окраине города. Мне нужно как можно скорее покинуть столицу и добраться до какой-нибудь безлюдной дороги. Где можно будет выпустить Глеба на волю, не опасаясь
***
Прошу администратора в одном из бутиков вывести меня через чёрный ход. Объясняю, кивая в сторону охранников, что отец чрезмерно меня контролирует, а мне просто жизненно необходимо сбежать на свидание к своему парню. Понимающая женщина идёт мне навстречу, выпуская через запасный выход.
Надеюсь, что с Глебом все в порядке. Я очень за него волнуюсь и старалась отделаться от охраны как можно скорее. К сожалению, я не могу проверить его состояние сейчас, ведь на парковке повсюду камеры, которые папа обязательно проверит. Я уверена.
Вспоминаю примерное название населённых пунктов, которые мы проезжали по пути ни гонку. Сама не знаю зачем запомнила их. Проверяю по навигатору. Место находится примерно в часе езды от моего местоположения. Подобный расклад меня более чем устраивает. Вряд ли я смогу найти что-то подходящее ближе.
По пути внутри начинает зарождаться нехорошее чувство. Оно возникает внезапно, но сразу захватывает меня с головой. Только сейчас я осознаю, что мы дошли до той точки, которая означает конец всему. Определяться с тем, какой будет наша дальнейшая судьба, нужно уже сегодня. Вот прямо сейчас!
У меня есть лишь два варианта, каждый из которых по-своему мучителен. Что бы я не решила, это отдастся болезненным уколом в сердце, оставив там шрам, в напоминание о непростом выборе.
Пытаюсь сосредоточиться и взвесить «за» и «против». Говорят, что это действенный метод, и он часто помогает тогда, когда кажется, что выбрать из двух зол меньшее просто невозможно. Да, наверное, это очень удобно, но лишь когда под рукой бумага с ручкой, а ты сидишь за столом и смотришь в окно. Я же мчу по трассе в направлении единственной уединённой дороги в округе, о которой мне известно.
Чувствую, как на глаза наворачиваются слёзы. Никогда в жизни мне не приходилось принимать настолько сложных решений. Я одна против своей проблемы. Одна. И лишь мне выбирать, что будет дальше со мной и моим ребёнком.
Образ Глеба маячит перед глазами, вынуждая меня заплакать. Заплакать горько и невыносимо болезненно. Я не должна его любить. Никто не должен. Эти чувства уродливы. Они рвут душу на части. Они ломают и рушат все, чем я когда-то жила. Быть черствой и одиночкой было гораздо проще, и я сама виновата в том, что позволила себе измениться, позволила эмоциям стать чем-то большим, чем простым словом из словаря.
У меня имеется информация, чтобы сдать Глеба руководству. Да, я не знаю и половину из того, чем он занимается, но знаю месторасположение сейфов в его спальне. Они спрятаны достаточно надежно, чтобы хранить в себе действительно ценные данные. Если я ошибаюсь, то операция провалится, Кайданова
А наш малыш? Разве он заслуживает таких родителей? Хоть кто-нибудь заслуживает? Я не хочу, чтоб ребёнок жил в подобном окружении. Достаточно того, что в нем будет течь кровь жестоких убийц, хладнокровных и безжалостных. Оградить малышку от родственничков будет правильно. А это станет невозможным, окажись Кайданов на свободе. Я дам сыну или дочери шанс вырасти нормальным человеком, хотя у меня это так и не вышло. Но, по крайней мере, теперь я знаю, откуда во мне все взялось: внезапные вспышки агрессии, мятежный дух и хладнокровное отношение к убийствам и жестокости.
Но мне так хочется остаться с ним. С моим Глебом. Чтобы кожа горела от его прикосновений, чтобы нутро сжималось в предвкушении его ласки, чтобы крепкие мужские объятья грели меня холодными ночами. Кай может быть нормальным. Он был со мной таким. Иногда. В те месяцы, когда я была заперта в его спальне. Это странно, но если сейчас сдам Глеба властям, то время собственного заточения буду вспоминать, как лучшие дни моей жизни. Это и смешно и горько одновременно.
А что, если просто уехать?! Спрятаться. Бросить все. Работу. Дом. Страну. Уехать так далеко, чтобы никто не смог найти нас?! Начать жизнь сначала, переписать сценарий наших отношений заново. Просто вычеркнуть весь негатив, оставив в памяти лишь позитивные моменты, связывающие нас. Сможем ли мы построить счастье? Не знаю.
Я не могу представить себе Глеба, внезапно решившего отказаться от бандитских замашек. В одночасье сбросившего с себя непробиваемый панцирь из жестокости и злобы. Захочет ли он меняться? Захочет ли отказаться от идеи убить моего отца? Не знаю.
Мои рыдания переходят в новую фазу. От безысходности ударяю по рулю. Господи, как же это сложно: решиться на отчаянный шаг и при этом не сдохнуть от переизбытка чувств, которые дробят тебя при этом на куски!
Теперь я знаю, как должна поступить и для себя вижу это решение единственно верным.
Глава 44 (хэппи энд)
МАРИНА
19 ноября 2020 года (наши дни)
Паркую машину на обочине. Быстрым шагом направляюсь к багажнику. Глеб провёл внутри столько времени, что его состояние реально вызывает у меня опасение. Он мог замерзнуть, отлежать себе что-нибудь или покалечиться ещё больше, когда машина подскакивала на кочках и ямках, которые я старательно пыталась объезжать.
Открываю багажник, впуская солнечный свет, который, на мой взгляд, должен был мгновенно привести мужчину в чувства из-за контраста в освещении после темноты. Но Глеб не реагирует. Он продолжает лежать спиной ко мне, укутавшись одеялом до самого подбородка. А ещё смеялся надо мной!