Строптивая принцесса
Шрифт:
С этими словами Зенка, которой уже наскучило общество желчной и мелочной кузины, демонстративно отвернулась от Вильгемины и обратилась к герцогу Эдинбургскому, любовавшемуся зрелищем фейерверка.
— Не правда ли, кузен Альфред, день сегодня прошел великолепно?
— Рад слышать, что тебе понравилось, — ответил тот. — Боюсь, что королева утомлена, но уверен: ей было очень приятно услышать добрые слова в свой адрес.
— Вы правы, — вступила в разговор принцесса Виктория, стоявшая рядом. — Мама сказала мне, что не ожидала получить
В этот момент Вильгемина открыла рот, чтобы тоже подключиться к разговору, и Зенка поспешно отошла к другим гостям.
Почти все присутствующие в зале приходились ей родственниками. Каждый был рад ее обществу, но сегодня, как никогда, Зенке не хватало родителей.
Английской принцессе Полине, ее матери, было восемнадцать лет, когда она вышла замуж за венгерского принца Ладислава. Полина и Ладислав безумно любили друг друга и души не чаяли в своей единственной дочери, но шесть лет назад этому счастью пришел конец: Полина и Ладислав погибли в результате взрыва бомбы, брошенной анархистом.
Герцог Стирлингский, близкий друг принца Ладислава и крестный отец Зенки, стал опекуном девочки и увез ее к себе в Шотландию.
Вначале Зенка сильно грустила по Венгрии и скаковым лошадям, к которым привыкла с детства, но герцог и его супруга окружили девочку таким вниманием и заботой, что Зенка полюбила Шотландию и своих приемных родителей.
Однако два года назад герцогиня умерла и герцог женился вновь. Новая жена сразу же невзлюбила Зенку.
Кэтлин — так звали новую герцогиню — была значительно моложе мужа и в свои тридцать пять лет считалась весьма привлекательной особой. Выходя замуж, Кэтлин рассчитывала стать первой красавицей герцогства, однако этому не суждено было сбыться: на ее пути неожиданно встала юная воспитанница герцога.
От матери-англичанки Зенка унаследовала тонкие черты лица и милый прямой носик, а от отца-венгра — ярко-рыжие волосы и огромные, в пол лица, темно-зеленые глаза. Раз взглянув на девушку, люди уже не могли отвести глаз от ее лица и точеной фигурки, напрочь забывая о присутствующих рядом других женщинах, в том числе, конечно, и о тщеславной герцогине.
Кэтлин возненавидела Зенку с первой минуты знакомства, и ее злобу только разжигало то обстоятельство, что Зенка как особа королевских кровей имела право на особые почести и привилегии, на которые не могли рассчитывать герцог и герцогиня Стирлингские.
На торжества в Лондон супруги и Зенка прибыли вместе, но девушка сразу же отправилась в Букингемский дворец, а герцогу и герцогине пришлось довольствоваться своим довольно унылым домом на Ганноверской площади.
Зенка была приглашена на обеды и ужины, которые королева давала для членов своей семьи, и герцогиня страдала от одной только мысли, что ее падчерица будет вращаться в кругу наследных принцесс. Герцог и герцогиня тоже получили приглашение полюбоваться фейерверком, но Кэтлин понимала, что этой милостью
Когда фейерверк закончился, гости начали собираться в гостиной, чтобы побеседовать друг с другом и обменяться последними новостями.
Герцог Стирлингский, выглядевший очень внушительно в национальном шотландском костюме, подошел к воспитаннице.
— Ты не устала, Зенка? — спросил он, ласково улыбаясь девушке.
— Немного, крестный, — призналась Зенка. — А вы уже собираетесь уходить?
— Кэтлин устала, — пояснил герцог. — День сегодня выдался долгий.
— Я думаю, что королева тоже утомлена, — заметила Зенка. — Она лишь несколько минут провела на балконе, любуясь фейерверком, и тут же ушла.
— Ничего удивительного, — сказал герцог. — Королеве и завтра день предстоит напряженный. Ты собираешься сопровождать ее в Гайд-парк?
— Конечно. Там же будут играть военные оркестры, запустят воздушный шар и уже приготовлено угощение для тридцати тысяч школьников.
— Да, такое зрелище ни за что нельзя пропустить, — рассмеялся герцог. — А в Виндзор ты тоже собираешься ехать?
— Ни в коем случае, — заверила Зенка. — Как только королева покинет Лондон, я сразу же приеду домой.
— Отлично, приезжай поскорее, — улыбнулся герцог и взглянул на подошедшую к ним в этот момент супругу.
По случаю праздника герцогиня надела на себя все фамильные драгоценности и, по мнению Зенки, стала напоминать рождественскую елку. В поджатых губах и колючем взгляде сквозило явное недоброжелательство: Кэтлин была, как всегда, недовольна своей воспитанницей.
— Я полагаю, — ядовито заметила она, — ты не собираешься ехать домой вместе с нами?
— Нет, — ответила Зенка. — Я приеду к вам завтра.
— Конечно, — протянула герцогиня. — Ты же у нас очень важная персона. — Сказав очередную гадость, герцогиня отвернулась, не дожидаясь реакции Зенки.
Прощаясь, герцог слегка приобнял свою воспитанницу.
— Зенка, ты стала очень красивой, — шепнул он. — Принц Уэльский обратил на тебя внимание и поздравил меня с тем, что моя крестница превратилась в красавицу.
— Спасибо, крестный, — поблагодарила его Зенка. — Я очень рада, что у меня такой замечательный опекун.
Весь следующий день в Гайд-парке Зенка старалась не попадать в поле зрения Вильгемины. Ей было немного неудобно перед кузиной, но, с другой стороны, Зенка считала, что накануне получила вполне приличную порцию нытья и имеет полное право отдохнуть от противной родственницы.
Как-то раз ей пришлось целый месяц гостить в Пруссенбурге, и Зенка от тоски стала считать дни до своего отъезда, так ей надоели Вильгемина и ее братья и сестры, все как один мелочные и нудные по характеру.
Больше в Пруссенбург Зенку не приглашали, и она подозревала, что причиной такой немилости стали особые знаки внимания, которые ей оказывал старший брат Вильгемины.