Строптивая в Академии. Теория истинной любви
Шрифт:
Наконец, я в знакомых, безопасных четырех стенах. Никогда не была затворницей, но сейчас век бы отсюда не выходила. Особенно радовало, что «сестры» нет. Она, видимо, в числе тех, кто продолжил веселье в другом месте. Я не удивилась. Она частенько не ночевала в своей кровати.
В комнате царил бардак — Грэйс наотрез отказывалась убирать за собой, настаивая, что это моя обязанность как хвоста. В этом хаосе я не сразу заметила стопку книг на моей половине стола. К книгам прилагалась записка от госпожи Эрей. Она прислала литературу для изучения и назначила индивидуальное занятие на послезавтра.
Я так устала, что даже в душ не пошла. Вымоюсь утром. Быстро переодевшись в пижаму, я задернула плотные шторы, выключила свет и легла в кровать.
* * *
Вэйд выбрался из шахт без проблем. Разве что топать пришлось далеко. Личная точка выхода в его раздевалке, как назло, сломалась, и он временно ходил через одну из общих. Но он, как никто другой, знал все ее ходы, и не боялся быть пойманным. Впрочем, даже попадись он, ему ничего не будет.
Он соврал Беспризорнице — посещение турнира действительно карается отчислением, но не всех наказывают так строго. В любом правиле есть исключение. Золотокрылые — одно из них. Никто в здравом уме не пойдет против высшей знати. Сегодня ректор отчислит чьего-то сына из Академии, а завтра его отец снимет ректора с должности. Даже преподаватели в курсе, что есть студенты, которым позволено все. Одна Беспризорница никак не может этого понять.
По этой же причине Вэйд без опаски прошел в женское крыло общежития. Кто его остановит? Таких идиотов нет.
Он знал, где комната Грэйс, но внутри никогда не был. Она пару раз приглашала его в гости, но Вэйд все откладывал визит. И сейчас сомневался — надо ли? Но тяжесть и боль в паху намекали, что очень даже надо. А еще горящая после пощечины щека. Физически удар был не сильный, но по самолюбию — весьма ощутимый. Вэйд не привык к отказам, да и было бы от кого.
Вэйд не видел, как Грэйс покидала шахты, но прикинул по времени — она уже должна вернуться к себе.
В коридоре общежития было тихо и пусто. Морок тоже притих, он никогда не вмешивался в его личные дела. Вэйд поднялся на верхний этаж, никого не встретив по пути. Постучал в нужную дверь, прислушался. Сначала показалось, что в комнате никого нет. Грэйс вполне могла задержаться. Вечеринка после турнира — обычное дело. И тот факт, что шахты пришлось покинуть в спешном порядке, несильно испортит настроение студентам. Просто продолжат гулять в другом месте.
Видимо, не судьба. Может, и к лучшему. Вэйд уже собирался повернуть обратно к лестнице, как из-за двери донесся слабый звук. Он не разобрал, что это было, но опустив ладонь на ручку, обнаружил, что дверь не заперта. Его ждут? Похоже на то.
Толкнув дверь, Вэйд пересек порог и остановился. Грэйс плотно закрыла шторы, чтобы с улицы не проникал свет фонарей. Лишь полоска света из коридора хоть как-то освещала комнату, да и то Вэйд частично загородил его собой.
Грэйс не просто вернулась, а уже легла. И хорошо! Она как раз там, где надо — в кровати.
Вэйд аккуратно прикрыл дверь, чтобы не шуметь, и направился к кровати. По пути стянул пиджак, а затем и рубашку, сбросил
Грэйс не до конца проснулась. Чтобы не пугать ее, Вэйд не сразу набросился, начал с осторожных ласк. Прислушивался к реакции девушки, да и к своей тоже. Оно точно ему надо? Чисто физически — однозначно, да. А когда тело требует, разум уступает.
Откинув с девушки одеяло, Вэйд скользнул руками по горячему телу. Прижался теснее, вдохнул сладкий аромат волос. Такой знакомый запах любимого мыльного раствора Грэйс.
Девушка зашевелилась под ним, все еще в полудреме, но уже потихоньку приходящая в себя. Такая нежная, податливая, она была как воск в его руках, готовая на все, но он не торопился. В глубине души Вэйд понимал, что не с той девушкой, о которой мечтал, но решил не привередничать.
В абсолютной темноте он наклонился к девушке, вдавил ее своим телом в матрас. Пока губы Вэйда проходились по тонкой шее, руки изучали рельефы девушки. На ней была легкая пижама — маечка и шорты. Эти жалкие куски ткани практически не мешали любопытным пальцам. Те без труда нырнули под кромку шорт и сдавили упругие ягодицы. Бедра сами дернулись вперед, и Вэйд вжался в девушку, давая ей почувствовать, насколько он в приподнятом настроении.
В ответ она заерзала под ним. Вот теперь точно проснулась и даже как будто испугалась. Завозилась, уперлась руками ему в плечи. Пришлось оторваться от ее кожи, а ведь губы почти добрались до мягких округлостей под майкой. Но Вэйд хотел прошептать что-то успокаивающее. Сгодится даже банальное: «Не бойся, это я». Грэйс узнала бы его сразу по голосу.
Но девушка опередила, заговорив первой.
— Что ты делаешь? — пробормотала она.
Ее голос в темноте прозвучал оглушительно громко, несмотря на шепот. Вэйду почудилось, что он сейчас оглохнет. Его всего перетряхнуло. Накатило странное, невозможное ощущение — ужас, смешанный с ликованием.
Причина была проста — Вэйд узнал голос. Он принадлежал не Грэйс. Это была она… Беспризорница. Какая ирония! Грэйс не говорила ему, что у нее появилась соседка. Хотя если подумать, логично, что сестры живут в одной комнате. А он идиот, если сам не додумался.
Едва он понял, кто под ним, все встало на свои места. Надо было сразу догадаться. Грэйс не могла так его завести. Слишком пресная. Беспризорница была другой. Она походила на свежий глоток воздуха в затхлом помещении. Такая живая, естественная, моментами невыносимая, доводящая до бешенства, но всегда настоящая.
Вот сейчас самым правильным будет остановиться. Встать с кровати, поднять свои вещи с пола и уйти — именно так должен был поступить Вэйд, но… он не смог. Возбуждение не отпустило, напротив, усилилось во сто крат. Стало почти невыносимым! Не тлеющие угли, не огонь и даже не пожар, а чертова драконово пламя, способное испепелить все в единый миг.
Он обрадовался, что это Беспризорница. И сам себе поразился. Наваждение какое-то… не может его тянуть к девчонке с улицы… Но какая на хрен разница, когда они лежат в кровати, а ее ноги почти обвивают его бедра? Ему нужно продолжение или он сдохнет.