Строптивая
Шрифт:
— Мир не делиться на чёрное и белое. В нем тысячи, даже миллионы оттенков серого! — пыталась вразумить меня подруга.
— Звучит, как «пятьдесят оттенков серого», с пошлым подтекстом, — пыталась отшутиться я.
Алина замолчала, не оценив мой юмор. А я продолжала вертеть куклу в своих руках.
— Я думаю, ты его любишь, а он тебя. Сейчас вы оба мучаетесь, оттягивая момент, когда друг без друга совсем невмоготу станет.
— Если бы любил… — ответила я с нотками отчаяния в голосе.
Алина помолчала несколько
— Наташа… — позвала меня ласково Алина, — ты же знаешь, как я любила своего мужа? Всем сердцем! Так, что казалось, я без него жить не могу. Я даже согласилась на свободные отношения, наступив себе на горло. Так была от него зависима! Я-то ему верной была, а вот он… не пропускал ни одной юбки, но всегда возвращался ко мне. А я и слово сказать права не имела. Мы же договорились на такой формат отношений. Но даже этим крохам я была рада, хоть и лила слёзы в подушку. Дура, я знаю, не смотри на меня так. Но! Когда я забеременела, все изменилось. Вереница любовниц закончилась. Марат был рядом. Но, к сожалению, я потеряла ребёнка.
Я видела, как погрустнела Алина, но тут же собралась и продолжила:
— Но, знаешь, если бы наш ребёнок родился, ничего бы не изменилось. Возможно, мы поиграли бы в счастливую семью, только он бы все равно встретил свою… женщину. И не удержал бы около меня ни ребёнок его, ни я. Больнее бы было — да! Но я пережила разрыв с ним. Вернулась к жизни. А ты… Мне кажется, ты не даёшь ему шанса сделать правильный выбор. Мне кажется, он бы давно с тобой рядом спал, скажи ты ему правду о Вике.
Я молчала несколько минут.
— Допустим, что ты права, — начала я несмело, — только я не хочу быть той женщиной, которая разрушит чужую семейную идиллию. Ты разве не ненавидишь жену Марата?
— Нет. Раньше — да. А сейчас — нет. Им повезло, что они встретились. Я видела его, наверное, с полгода назад. Не ощутила ни отчаяния, ни ненависти, ни печали, ни обиды. Ничего. Я отпустила. А он по-настоящему счастлив. Я видела, как она на него смотрит. Она его любит.
— Я бы ненавидела, — прошептала я, до конца не осознавая, правду ли я говорю.
Алина лишь криво усмехнулась.
— Дай себе шанс на счастье, Наташа. Если ты его любишь, то нет преград между вами.
Я кивнула, не в силах что-либо ответить. А потом начала доставать остальные покупки. Наткнувшись на чёрный футляр, я замерла, не в силах пошевелиться. Провела пальцами по бархату, ощущая теплоту и тревогу.
— Тоже подарок?
— Наверное, — сказала я.
Сделала глубокий вдох и открыла. В коробочке лежал браслет из топазов и бриллиантов. Чек благополучно убрали, но мне не нужен был он, я была уверена, что это стоит баснословно дорого.
— Красивый, — нерешительно отметила Алина, а я же просто уставилась на подарок, не моргая, — и ты говоришь, что он тебя не любит?
— Может он перепутал пакеты,
— Дура ты, Сафронова! — фыркнула на меня Алина, а потом добавила, — такими подарками не разбрасываются!
Я услышала, что Вика проснулась. Так и не прикоснувшись к его подарку, я захлопнула коробочку и отбросила ее на диван. Резко встала и пошла к дочке. Мне нужно переварить сегодняшний день и понять, как я отношусь ко всему этому. По сути же ничего не произошло: встретились, выпили кофе, пообщались. Но этот поцелуй, стирающий реальность, выбил почву из-под моих ног…
*** Утром следующего дня мне позвонил Слава. Я решила уже, что больше его не увижу и не услышу, но он удивил. Слава напросился ко мне на чай. И в случае со Славой, я точно знала, что речь идёт об обыкновенном чае, а не о чем-либо ещё. С Медведем только чаем точно бы не обошлось… Черт, опять я думаю о нем!
Когда Слава пришёл, на его лице я не могла прочитать ничего. Он был, как всегда, вежлив и приветлив. Вика не спала, поэтому сначала мне пришлось развлекать ее, пока сон не одолел юную красавицу, и только потом я смогла предложить обед Славе.
Мы ели борщ. Вчера впервые приготовила сама нормальную еду. До этого были перекусы все время на бегу. Иногда Алина привозила еду из ресторана или заказывала что-то на дом. Руки заняла делом, чтобы не копаться в себе. Я только начала отходить от трагедии в своей жизни, начала снова жить, а тут он, пытающийся пошатнуть мою реальность. Не готова я просто к эмоциям. А с ним будет сложно, чтобы я не решила. Мне нужно время.
Со славой переговаривались о чем-то неважном. А когда я поставила чашки с чаем на стол, наступило неловкое молчание.
— Наташа, — начал первым Слава, а я уже приготовилась обороняться по привычке, — я вчера видел тебя и другого мужчину. Видел ваш поцелуй.
— Я не собираюсь оправдываться, — вздохнула я.
— Я и не прошу, — улыбнулся Слава, а я удивлённо посмотрела на него, — сначала я взбесился. Я тут стараюсь для тебя, ухаживаю, не напираю, а ты с каким-то неизвестным мужиком зажигаешь!
Я смутилась. Все это было правдой.
— Но позже я успокоился и понял, что я делал только то, что хотел сам. Ты мне ничего не обещала, поэтому и злиться я не имею на тебя права, — продолжил Слава.
— Железная логика, — опешила я.
— Но я не хочу быть запасным вариантом. Но и сдаваться я не намерен. Скажи мне, у вас все серьезно? Ты его любишь?
Я лишь горько усмехнулась.
— А что такое любовь? Слава, а ты любил кого-нибудь? — ответила я по-философски, не желая отвечать на его вопрос.
— Любил, — ответил он, не задумываясь.
Я понимала, что речь идёт не обо мне. Но мне не было обидно.
— Почему же не женился?
— Я заболел и…
— Она тебя бросила, узнав, что ты болен? — опешила я.