Строптивая

Ann Li

— Нет! — отчеканил он, — это не обсуждается. Теперь у тебя тоже есть обязательства.

— Моей Вике ещё рано летать, — запротестовала я, а потом добавила, — ты снял с меня запрет на въезд в страну?

Отец кивнул, а у меня брызнули слёзы из глаз. Не сдержалась.

— Я был не прав, — сказал отец твёрдо, понимая, что я думаю о маме.

Я подняла на него свой взор, раздумывая, можно ли считать эти слова, пусть жалким, но извинением? Наверное, он все прочитал на моем лице.

— Я надеялся, что любовь к матери сильнее ненависти

ко мне, — добавил он, сжимая мою ладонь в своей.

Я перевела взгляд на наши руки и резко дёрнулась от обжигающего до боли прикосновения. Отец не шелохнулся.

— Зачем ты приехал? — прошептала я, заглядывая в его глаза, которые с возрастом посветлели, казалось, что они бесцветные.

— Я же сказал, что мне нужно…

— Нет! — рявкнула я так неожиданно, что дёрнулась даже сама, — ты мог прислать ко мне кого угодно! Неужели за столько нет не нашёл, как обойти это завещание? Я все подпишу, все отдам тебе, только оставь меня в покое. Нас оставь в покое.

Я говорила громко и четко.

— Неужели ты думаешь, что завещание составлял дед?! Да у него бы денег не хватило даже на грамотного юриста, если бы я их ему не дал! Это завещание потребовал я сам.

Я ошеломлённо смотрела на отца, не веря своим ушам.

— Зачем?

— Затем, Наташа, что я тебя люблю, потому что ты мой ребёнок, если даже ты так не считаешь. Так нужно было мне для бизнеса в тот момент и для того, чтобы когда-нибудь ты вернулась обратно к нам.

— У тебя было пять лет, чтобы мне это рассказать, но ты этого не сделал. Даже попытки увидеться не было с твоей стороны. Почему сейчас я должна тебе верить?

— Ты можешь не верить.

— И не верю.

— Но в Швейцарию полететь придется.

— Нет. Решай свой проблемы сам, — пожала я плечами.

— Неужели на могилу к матери сходить не хочешь?

В горле стоял ком, который я не смогла сглотнуть.

Хочу!

Манипулятор хренов! Ненавижу!

Глава 30

Алекс

…2 месяца спустя…

Невероятно злой я залетаю в офис. Замечаю, как вытягиваются лица у моих сотрудников. В их взглядах можно прочитать страх, недоумение и любопытство. Шиплю на всех вместо приветствия. Все быстро начинают делать вид, что работают, чем еще сильнее меня раздражают. Но как бы они меня не боялись, все равно кидают любопытные взгляды на мою руку, в которой я крепко держу детскую переноску, в которой сладко спит Ника.

Есть выражение «встать не с той ноги», а я, видимо, сегодня встал с обеих не тех ног. Вот именно сегодня на меня навалилось все разом. Сначала с утра написала Арина, сообщив, что заболела, а значит, приехать не сможет (на самом деле сделала она это вчера поздно вечером, но прочитал я только утром). Казалось бы, ничего страшного, ведь у Ники есть мама помимо няни, но…

Это было обычное утро, но я почему-то проснулся в пять утра вместо привычных шести.

Месяц назад я переехал в соседнюю спальню от Лизы. Эта женщина стала для меня не выносима на физическом

уровне: раздражали ее жесты, взгляды, голос, даже запах. Я пытался ломать себя, но не смог.

Перед Новым годом я встретил Наташу, которая окончательно меня убедила, что я схожу с ума по одной женщине. Она показала, КАК можно желать женщину. Как хочется просто дышать ею. Быть рядом. И дело тут уже совсем не в сексе. Мне понадобилась неделя, чтобы окончательно признаться себе, что я ее люблю и мне нужно попытаться…

Нет, нужно сгрести ее в охапку и не отпускать. Взять, как в первый раз. Заставить и приручить, даже если она этого не хочет! Я и так настрадался без неё достаточно.

Вечером первого января я был у неё, ожидая, что мне штурмом придётся брать крепость, но ее дома не было. Телефон был тоже отключён. Милая бабушка-консьержка оказалась падкой на деньги и очень разговорчивой. Она-то и поведала мне, что улетела Наташа в Европу с каким-то богатым мужчиной. В красках расписывала его крутую тачку и охрану.

Еще две недели я ждал ее возвращения, подавляя в себе все негативные эмоции. Ревность и гнев рвались наружу, но я их топил. До тех пор, пока не наступила точка кипения… Точка невозврата.

Я сорвался, разрушив свой кабинет в хлам. А потом поставил жирную точку, наградив Наташу всеми нелицеприятными эпитетами, которые знал. Я ушёл в двухдневный загул с выпивкой и женщинами. Я, натягивая на себя очередную блондинку, я пытался забыть ее. Хотя ее лицо так и стояло передо мной во время каждого полового акта. Чувствовал себя психом. Но мое нервозное состояние не проходило.

Остудила меня только Ника, которая радовалась вернувшемуся блудному папочке. Она улыбалась мне так искренне, что я невольно почувствовал себя самым настоящим подонком.

Лиза сразу поняла, где я был. Но ничего не сказала. Она продолжала играть роль идеальной жены. Когда я просыпался, она всегда была уже при параде. Мы каждое утро вместе завтракали, а потом она меня целовала перед тем, как я уйду на работу, как настоящая любящая жена. А я потихоньку закипал.

Этот фарс под названием ‘семья’ стал раздражать все сильнее и сильнее. И я очередной раз попросил развод, не понимая, зачем он мне. Наверное, я просто устал. Тогда Лиза сорвалась, обязывая меня самыми плохими словами, которые ее головушка могла придумать, но даже в гневе она не смогла вымолвить ни одного мата. Интеллигентная, твою мать!

А потом посыпались угрозы, в том числе, что она покончит с собой. Но видя, что ее угрозы на меня не действуют, она переключилась на Нику. Тогда я сорвался. Сжимал ее за шею. Цедил сквозь зубы каждое слово, которое было пропитано яростью. Лиза захрипела, и я отпустил. Позже я извинился за свой поступок, увидев следы от моих пальцев на ее шее, но по правде говоря, я не чувствовал себя виноватым. Ника — единственное светлое, что есть в моей жизни! Никто не смеет ее обижать, даже собственная мать. Тем более собственная мать.