Стругацкие. Материалы к исследованию: письма, рабочие дневники, 1985-1991

Стругацкий Аркадий Натанович

Б. Н.: Да.

А. К.: Вот насчет пути, значит, в этом варианте выкинуто. А осталось про ничтожного монарха.

Б. Н.: Вот гады.

A. К.: Ну вот такие мелочи…

Ю. Ф.: Это все у нас есть?

B. К.: Есть, есть, в принципе есть. Разработка у нас по всем этим вещам…

А. К.: У меня есть распечатка на компьютере, я могу это…

Б. Н.: Ребята, когда и если дело дойдет до настоящего собрания сочинений, мне понадобится ваша помощь. Потому что этот десятитомник уж как выйдет, так и выйдет. Лишь бы вышел. Но вот когда и если настоящее собрание, надо все-таки будет все восстановить, потому что уже много лет мы с Аркадием Натановичем перестали перечитывать наши переиздания. И вот этот вот «совписовский» томик московский —

я его и не перечитывал, а Аркадий Натанович, я думаю, тоже. Видите там? Если б я это все перечитывал, я б это все заметил, конечно. Так что вот так вот.

A. К.: Еще там было одно место. Типа, так сказать, что-то…

B. К.: Барон — хороший мужик. Барон — хороший товарищ. Это — да…

A. К.: Ну, это уже на уровне анекдота, конечно, идет. Нет, а именно вот, так сказать…

B. К.: Было еще что-то, но я уже просто не помню все.

A. К.: Там просто выкинута фраза была… что-то насчет… А-а, там вот про что было. Значит, «и тех настигнет правосудие». А в 64-м, значит: «гнев народный». Просто-таки в одном стиле правка была.

Б. Н.: Да, все понятно. Все понятно. Выбрасывалась определенная лексика.

B. К.: Борис Натанович, еще такой вопрос в отношении «Парня из преисподней». Те купюры, которые появились во всех этих «детлитовских» изданиях, — это только волею редакторов и специфика издательства или все-таки вы сами решили переработать?

Б. Н.: Нет, это воля редакторов и специфика издательства.

В. К.: То есть вам самим по-прежнему больше нравится вариант 74-го года?

Б. Н.: Конечно.

В. К.: Каковой и будет, так сказать, публиковаться в…

Б. Н.: Да. Ну там же было только одно изменение.

Все: Не-ет!!!

В. К.: Там чудовищные изменения.

Ю. Ф.: Там есть совершенно незначительные изменения, типа того, что планета по-другому названа. Там это…

Б. Н.: Вы меня пугаете.

Ю. Ф.: Мы не пугаем.

Б. Н.: Ха-ха-ха. Я совершенно оторвался от действительности.

В. К.: Вот по этому поводу разработка есть у меня. Тоже могу представить.

Б. Н.: Черт, я-то думал, что «Парень из преисподней»-то уж вообще невинная вещь. Я помню, что в «Детгизе» попросили нас выбросить там сцену жестокую какую-то.

В. К.: Это какую? С предстоящим повешением?

Б. Н.: Да, в самом начале там. Вот это я помню.

В. К.: Там не только это.

Б. Н.: Но других изменений я даже и не знал. Вот гады.

В. К.: Там более того! Убрана, например, фраза, что император был расстрелян в собственном дворце, из всех абсолютно «детлитовских» изданий.

Ю. Ф.: Да, собственно. «Императору не повезло, он был расстрелян…».

В. К.: И все!

Ю. Ф.: Императору тоже не повезло. Может считаться, императору тоже не повезло.

Б. Н.: Да. Ну что ж ты тут будешь делать?

Ю. Ф.: Запретить редактирование. Сейчас это можно.

A. К.: Борис Натанович, а вот «книговское» вот это издание «Хищные вещи века» и «Хромая судьба»? Там как — тоже вы давали…

Б. Н.: Да не читал я их! Ну, не читал я все эти переиздания…

Ю. Ф.: Четыре же издания…

B. К.: Бог с ними.

Б. Н.: Вот, начиная… Я вам сейчас скажу. Запамятовал… Не запамятовал… Я уже не помню, вот я сейчас просто смотрю, когда я читал переиздания… Какая-то жуть! В общем, с каких-то 70-х годов. Вот, после «Неназначенных встреч». Когда я получил «Неназначенные встречи», нашу желанную книгу эту, я попытался читать, увидел, как это все исковеркано, и с тех пор я переизданий не читаю. Я читаю первые издания. Каждой вещи новое. А переиздания уже не читаю. И поэтому я ничего вам не могу сказать. Вот я знаю, что вот в «Отягощенных злом» вот этот вот красивенький томик с суперобложкой, вот. Поскольку это было первое издание, я его, естественно, прочел и немедленно обнаружил там проколы. И обратился с претензией к Коле Ютанову, который клялся, что никакой редакторской правки не будет. Но там редакторская правка имела место. Значит, кое-что удалось вернуть потом в «Московский

рабочий», но кое-что, наверное, осталось. Так что вот… Ну вот… «Жидов» я, по-моему, даже не перечитывал и «невский» вариант. Что касается переизданий — я просто их не читаю. Я все это откладываю на потом. Придется делать настоящее, если доживем до хорошего выверенного издания, вот тогда все это делать будем. Вот я уже файл завел, куда заношу всякие исправления необходимые. Вот сегодня ведь тоже вы какие-то исправления сказали, а я уже забыл опять. Ну, Вадим, вы мне потом пришлете.

B. К.: Конечно, пришлем.

<…>

C. Л.: Борис Натанович, в ваших вот папочках там есть «Приключения Александра Привалова».

М. Ш.: Да нет там приключений.

Ю. Ф.: Да. Листочек.

М. Ш.: Листочек с планом.

Ю. Ф.: Листочек с планом об МПС. Министерство Подтверждения Сенсаций. Ну, Миша, расскажи, ты же помнишь.

М. Ш.: Ну, там сюжет заключается в чем? Что МПС запросило у НИИЧАВО, значит, для себя чудовище. Те им послали летающую тарелку, подаренную НИИЧАВО потомками Пацюка. Вот, а потом МПС не захотело возвращать это все назад.

Б. Н.: Этого я не помню, ребята.

М. Ш.: Вот, и послали туда Александра Привалова с выправленными документами, но когда он туда приехал, оказалось, что документы у него на имя Великого Спрута.

Б. Н.: Нет, этого я ничего не помню. Это один из, вероятно, многочисленных… одна из многочисленных попыток написать продолжение «Сказки о Тройке».

С. Л.: «Сказки» уже, да?

Б. Н.: Да, конечно.

Ю. Ф.: Многочисленных и неудавшихся.

Б. Н.: Да… Несостоявшихся, скажем так. По разным причинам они не состоялись.

М. Ш.: То есть у вас обдуманного ни одного варианта не было?

Б. Н.: До конца обдуманного нет ни одного.

В. К.: А вот Аркадий Натанович говорил, что был где-то вариант, что Привалова собираются запустить эмиссаром для установления контактов с преисподней.

Б. Н.: Был такой вариант, конечно. Обязательно. Был вариант. У нас был вариант, где… Вот это уже совсем сравнительно недавно там — два-три года тому назад — был вариант, где рассказ ведется от имени сына Александра Привалова и ведьмочки Стеллочки. Да… Все уже старики стали, эти самые магистры матерые. А он молодой со всеми вытекающими… Там какие-то проблемы национальные, не помню… Ну, нет, это все как-то не получается.

<…>

B. К.: Борис Натанович, вот год назад, когда мы вот здесь сидели, разговаривали, я насколько помню, вы достаточно нелестно в общем-то отозвались о Ельцине. Ваша точка зрения претерпела какое-то изменение за этот год?

Б. Н.: Ну, я не помню, что я вам говорил. Я могу вам сказать то, что я сейчас о нем думаю. Я считаю, что Ельцин хорош только как антипод Горбачева. Я молю бога о том, чтобы никто из них не победил. Вот моя позиция. До тех пор, когда существует вот этот вот… тандем — неправильно сказать, а вот эти два противовеса в нашей стране, — до тех пор у нас будет… Меня ведь мало интересуют… э-э… проблемы там куска хлеба там, голод… Это все — ничего, это меня мало пугает. Меня больше всего беспокоит гибель демократии и гласности. Вот две вещи. Потому что если сохранить демократию и гласность, в конце концов появится все остальное. Если мы утратим демократию и гласность, то мы снова погрузимся вот в пучину… в болото опять залезем. Поэтому для того, чтобы сохранить какую-то перспективу, нужно равновесие двух мощных сил. Как только кто-то из них победит, я думаю, — нам карачун. Плохо будет в любом случае. Горбачев Ельцина сожрет — плохо будет, это всем ясно. Ельцин Горбачева сожрет — тоже будет плохо, хотя это многим непонятно. Все думают, что Ельцин — такой демократ вообще, свободолюбец. Ничего подобного! Он из той же породы. Это такой же человек, только более грубый, я думаю, чем Горбачев, более жесткий, чем Горбачев. И он тоже закрутит гайки, и он тоже завинтит винты. Все, которые можно. Вот мое отношение к Ельцину, Вадим, не знаю, удовлетворил ли я вас?