Струны: Собрание сочинений

Верховский Юрий Никандрович

Не каждый ли день — ожиданье, Не каждый ли вечер — обман? Лишь ночью покой вожделенный Житейскому путнику дан, Целящий бальзамом забвенья Всю жгучесть нещадную ран. И этот покой и забвенье Не в темном бесчувствии сна, А в том просветленье волшебном, Какое дарит тишина, Когда одинокому духу Душа мировая слышна.

«Облокотясь на ручки кресел…»

Облокотясь на ручки кресел, Раздумно

голову повесил, Глаза усталые закрыл; Невольно слушаю, невесел, Как заглушается, уныл, Ночной поры немолчный пыл. Не выйду больше за ворота; Пускай усталая дремота Поможет телу отдохнуть, – И благосклонный, милый кто-то От тесных дум – куда-нибудь Душе укажет вольный путь. Тоска, печаль иного края, Лелеет – нежная такая – Чуть слышных шорохов рои… Томи, томи, благоухая, — И маком темным напои Мечты дремотные мои.

«Когда ты телом изнемог…»

Когда ты телом изнемог И дух твой по земле влачится, – На перепутье трех дорог Понуженный остановиться, Ты изберешь из них одну, – Какую? Будет ли желанной Она – ведущая ко сну, Где мак цветет благоуханный? Иль путы жизненных тенет Ты примешь с гордостью терпенья, Где подорожник в пыль сомнет Свои бесцветные цветенья? Нет, на твоем – ином – пути Ты слышишь сквозь усталый шорох, Как порывается цвести Золотоцвет в весенних хорах.

БЫЛОЕ

Далеко на востоке,

За синевой лесов…

Жуковский

Былое сновиденье Слетает в сердце вновь, Лелеемое снами Разнеженной души. Завесы голубые Волшебную страну Скрывают ненадолго, – Чтоб вновь отдать тебе. И если ты, плененный Цветущею мечтой, Стремишься, окрыляясь, В луга иной страны, – То знай: за утлой цепью, В неведомом краю Ты был как сын любимый Когда-то – и сейчас.

«Когда бы милый старый сельский дом…»

Стучу – мне двери отпер ключник старый.

Огарев

Когда бы милый старый сельский дом Я посетил, мне б, верно, грустно было; И тяжело, и горько, может быть; Воспоминания бы обступили Вечерними тенями… Но теперь Мечтать об этих любящих тенях, Об этой грусти, даже горечи – Так сладко, так успокоительно, Что многие минуты жизни Я б отдал ныне и за эту грезу, И за ее осуществленье. Так Прошедшее становится грядущим.

«А может быть – как знать? – и эти дни…»

Что пройдет, то будет мило.

Пушкин

А

может быть – как знать? – и эти дни, Ползущие туманной полосою И скрашенные лишь цветеньем роз, И эти дни сомненья и унынья, И неизвестности, и сна, и лени, Житейских тусклых, хлопотливых дел, Душевного развороженья, – Быть может, эти дни, оборотясь Полузабытым, дальним, милым прошлым, Шепнут моей разнеженной душе Какие-то заветные слова И на душу пахнут сухим и тонким Дыханием осыпавшихся роз, Неслышно уронивших лепестки Между страниц, бывало, близкой книги, – И будет мниться, что тогда, когда-то Те розы для меня цвели…

« Для сердца прошедшее вечно…»

Для сердца прошедшее вечно. – Певец несравненный, ты прав. И духу равно бесконечно Похмелье услад и отрав. Утешны в безбрежном просторе Летящему к далям иным – И горько-соленое море, И нежное небо над ним.

«Дух жизни – веянье былого…»

Дух жизни – веянье былого Тебе, живущему былым; Плывет, как озаренный дым, Твое тоскующее слово – И непричастное земле Стремит в лазурь свои крыле, И вот, клубясь грядой янтарной, Напев курится, благодарный.

«Крылом прозрачным Серафима…»

Крылом прозрачным Серафима В стране лучей осенена, Да будешь ты душой хранима, – Душой хранима, Диотима, – Навек – безмолвна и ясна. Да, меньше слов. Безгласно чтима. Тебя лелеет тишина. Пусть ты земле неотвратима, – Невозвратима, Диотима, – О, будь молчаньем почтена!

«Будет всё так же, как было…»

Будет всё так же, как было, Только не будет меня. Сердце минувшего дня не забыло, Сердце всё жаждет грядущего дня. Бьется ж – слепое ль? – мгновеньем бегущим, В вечность, дитя, заглянуть не сильно. Знает себя лишь; в минувшем, в грядущем Бездну почуя, трепещет оно. Жутко и сладко; и вдруг – всё забудет, Тайну последнюю нежно храня: Так же, как было, да будет; Так же как не было, так и не будет меня.

«Лишь только Лазарь воскрешенный…»

Лишь только Лазарь воскрешенный Предстал, спокоен, прост и тих, Очам соотчичей своих, – Взыграл их дух развороженный. Был детски светел лик людей, Пока ходил меж них прекрасный, Творя безмолвно тайну ясной – Одной улыбкою своей.

«Я побродил по крытой галерее…»