Студенты. Книга 1

Аргунов Анатолий Васильевич

Командиру пришлось вызвать Нину Балабанову для разговора. Василий попытался объясниться с ней, мол, нельзя же так с человеком, пропадает ведь. А без него к первому сентября школу не откроют — витраж только наполовину готов, и всё из-за неё. Нинка молча выслушала командира, а потом, уже выходя, бросила фразу, которая всё поставила на место:

— А я повода не давала.

И ушла с гордо поднятой головой.

Всем было очень жаль Лёвку, и ребята тоже пытались воздействовать на Нинку. Но она была непреклонной. Говорила, что ей жаль Лёвку, но она тут ни при чём.

Дело кончилось тем, что Лёвку выслали в Ленинград,

а вместо него на стройку приехал другой художник. Правда, не такой талантливый, как Лёвка, но витраж он всё-таки доделал, и объект сдали в срок.

Следы Лёвки где-то затерялись. Савва пытался его найти, вернувшись в город, но Лёвка бросил институт и, как говорили, уехал строить БАМ. Так несчастливо закончилась эта грустная история про любовь…

Вторая любовная история закончилась свадьбой. Вика и командир отряда Василий поженились. Брак с самого начала смахивал на брак по расчёту, во всяком случае со стороны Вики. Василий же ухаживал за ней искренне и нежно. Со стороны это выглядело немного смешно, но Василий не на шутку влюбился в Вику и не замечал ничего, настойчиво шёл к своей цели. В конце концов Вика сдалась, махнула на всех рукой: замуж так замуж.

И вот долгожданная свадьба. Весь отряд усиленно готовился. Сбросились в счёт будущей зарплаты по пятьдесят рублей на подарок. Валерик Мильтейн с Сашкой Бобухом весь поселок перевернули, чтобы сделать свадебный стол. И не просто, чтобы это была еда и много, а им хотелось чего-то необычного, чтобы блюда были эксклюзивные, как выражался Мильтейн. В ход шло всё — поездки в Кокчетав на базу и рынки: там брали продукты, овощи и фрукты. За свадебным подарком отрядили Мильтейна аж в самую Алма-Ату, столицу Казахстана.

Таков был размах предстоящей свадьбы. Вика внешне выглядела хорошо и даже старалась быть счастливой, но от внимательного взгляда нельзя было укрыть тоску в её глазах и какую-то надорванность чувств. Она то шумно смеялась, то впадала в тихую тоску. В такие минуты она брала гитару и пела. Пронзительная тоска выплёскивалась в её песнях и как-то сама по себе вызывала жалость у окружающих.

«Не забыть ей Лёвку», — как-то вечером, слушая её пение, сделал вывод Савва. «Как поёт! Так и хочется вместе с ней заплакать! Вот что любовь делает с homo sapiens! Не дай Бог так влюбиться», — предостерёг себя Савва.

Но неумолимо приближался день свадьбы, когда всё, что было в твоей личной жизни и жизни твоего избранника, должно отойти на второй план или попросту забыться. Иначе невозможно будет существовать уже в новой, создаваемой ими семейной жизни. Тот, кто это правило соблюдает — становится счастливым, кто нет — несчастным. Такова реальность семейной жизни. Может, когда-нибудь этот институт человеческих отношений отомрёт как ненужный атавизм и человечество вернётся к полигамии. От таких мыслей становилось грустно. Человечество обеднеет, если так случится. Уже не будет места человеческой страсти, и новый Отелло никогда не задушит свою Дездемону. А простой деревенский парень в свои шестнадцать лет уже никогда не напишет своих проникновенных стихов. И не будет мама городского романтика и влюблённого студента тревожиться по ночам, не будет «дежурных» по апрелю… Будет сплошная скука. Женщины перестанут рожать и мучиться в родах, а потом трястись всю жизнь над своим драгоценным чадом. Любовные страсти заменит какой-нибудь суррогат, вызывая

в мозге галлюцинации секса и удовольствия, а дети будут рождаться в пробирках столько, сколько будет нужно. До всего этого может дойти прогресс. По правде говоря, уже сейчас не хотелось бы жить от одной только мысли, что это может когда-нибудь случиться…

Вика наконец дождалась своего незапланированного счастья. Свадьба состоялась. Отряд пировал два дня. Всего было достаточно на праздничном столе, он ломился от яств и изысканных блюд. Невесте была преподнесена натуральная норковая шубка, молодой семье — прекрасный столовый набор из серебра, а жениху настоящий, расшитый бисером халат казахского бая. Не было лишь искреннего веселья. Все понимали, что свадьба не настоящая, а лишь талантливая имитация. Но все делали вид, что веселятся. Пожалуй, только Василий, ослеплённый красотой Вики и свалившимся на него счастьем, не замечал ничего.

Судьба жестоко отомстила и Вике, и Василию. Не прошло и двух лет, как их семейная жизнь не только дала трещину, но превратилась в настоящий ад для обоих. Василий не выдержал, первым уехал с глаз долой, устроившись на работу подальше от Питера. Вика, оставшись одна, жила как ей хотелось: весело и непринуждённо. Василий присылал ей деньги, а она их тратила на наряды и весёлые пирушки. Савва Николаевич как сейчас увидел перед собой измученного, доведённого до нервного срыва Василия, приехавшего в Питер, чтобы окончательно развестись с Викой. Савва встретился с ним всё в той же студенческой столовой, как и когда-то несколько лет назад, перед отъездом на целину. Савва обрадовался, подскочил к Василию.

— Привет! Даже не понял, ты это или нет!.. По лицу вижу, что Василий, а по прикиду — буржуй буржуем. Костюм с иголки, очки, галстук и рубашка… Ништяк! При какой должности сейчас? Наверное, не ниже главного врача в районной СЭС?

Василий как-то невесело усмехнулся:

— Не поверишь, заведую горздравом в Тынде.

— А где такая Тында?

— В Сибири, на БАМе.

— Вот куда тебя, Василий, судьба закинула. А я думал, что ты после аспирантуры под Питером остался.

— Да нет, — всё так же невесело ответил Василий. — Из Питера сам сбежал. Достала моя благоверная, так что утёк со всех ног, куда подальше.

Савва недоумённо посмотрел на него.

Василий отвернулся в сторону.

— Пойдем посидим где-нибудь, там и поговорим.

Они вышли из столовой, молча дошли до небольшой кафешки рядом с институтом. Зашли, сели за столик, но разговор не клеился…

— Что будешь есть? — спросил наконец Василий.

— А что закажешь, то и буду, — сверкнул Савва голодными глазами.

— Хорошо, тогда действую по своему усмотрению.

Вася подозвал официанта и заказал по полной тарелке солянки, цыплят-табака, мясные салаты, рыбное ассорти, по рюмке коньяка, лимон с сахаром.

— За встречу, — объявил Василий, — выпить полагается.

— Я не против, — ответил Савва в предвкушении хорошего обеда.

Коньяк с лимончиком и салаты принесли быстро. Мужчины чокнулись. Василий осушил рюмку одним махом, а Савва лишь наполовину. Ему хотелось продлить удовольствие от самого процесса обеда и приятной встречи. Как никак бывший командир студенческого отряда захотел с ним поговорить! Интересно, о чём? В это время Василий, как бы угадав мысли Саввы, дожевал лимон и спросил: