Студенты. Книга 2

Аргунов Анатолий Васильевич

Эта новость потрясла Савву Николаевича. Не может быть! Этого не может быть никогда, потому что иначе мир бы перевернулся. Хотя о чем я? Восемнадцать миллионов коммунистов без боя сдали свою идеологию. А тут маленькая беззащитная женщина хочет достичь успехов в науке. А как без связей, без прописки в Питере. Остается одно — удачное замужество. Вот и ответ на все вопросы. Ну а болезнь ее сына, видимо, плата, страшная расплата за грехи… Господи, господи, чем же помочь?

— Иван, набери мне номер телефона Марии Рафаиловны.

— Одну минуту, я попробую…

Савва Николаевич, все еще под впечатлением сделанного

им открытия, не мог прийти в себя. Вот, значит, почему она сама не захотела с ним встретиться…

— Мария Рафаиловна, это я, Иван, вы можете говорить? Сейчас, Савва Николаевич, с вами хотят поговорить. — И он протянул трубку.

— Мария, так это, значит, ты?

— А ты что, Савва, разве не догодался?

— Нет!

— Зря!

— Не захотелось поверить, хотя я не знаю всего… Видно, так жизнь заставила.

— Не надо об этом, Савва Николаевич. Скажи, мой сын будет жить?

— Ему нужна срочная операция.

— Операция?

— Да. Нужна пересадка легких.

— Насколько мне известно, у нас ее не делают…

— Пока нет, есть только попытки, а вот за бугром уже это давно налажено… Нужно туда, иначе прогноз хуже некуда, — тихо выдавил из себя Савва Николаевич.

— Что у него сейчас?

— Саркоидоз был и есть, к сожалению, он остался, только теперь такой, что лечить обычными средствами невозможно.

— Почему?

— Нечего лечить, нет легочной ткани, один фиброз, а то, что от нее осталось, подверглось инфекции, грибковой, и вполне возможно, что и туберкулез присоединится. На фоне отсутствия иммунитета это обычное дело. Схему лечения я напишу, отправлю с Иваном.

— Савва, ты, как всегда, подарил мне надежду. Я не зря все же тебе позвонила. Долго сомневалась, стоит ли тревожить прошлое, но настоящее заставило. Прости и спасибо тебе большое.

— Мария! Хочу пожелать тебе удачи. Дай Бог, чтобы все было хорошо! Если что, мой телефон у тебя есть, звони, всегда рад буду помочь, чем могу.

— До свидания, Савва.

— До свидания, Мария.

Савва Николаевич еще какое-то время держал телефон в руках, не зная, что с ним делать, потом протянул Ивану.

— Ну, вот такие дела! Я сейчас распишу схему лечения, но обязательно покажите и согласуйте ее с лечащим врачом.

Савва Николаевич быстро написал на листке бумаги название препаратов, дозы и способы применения. Потом подумал и дописал адрес торокальной клиники профессора Ламиналя в Париже, номер его мобильного телефона, в скобках добавил: «Сошлись на меня», а затем размашисто подписался: «Профессор Мартынов».

Возвратившись с конференции, Савва Николаевич еще долго находился под впечатлением трагедии, случившейся с Марией, еще одним островком студенческой жизни. Пробуждение, как и расплата, начинает появляться тогда, когда меньше всего этого хочешь. Сколько их осталось. Но так уж устроен мир, что сон не может быть вечным, как и долг не должен оставаться неоплаченным. Добро творит добро, а зло возвращается. Народ давно подметил: сколько бы веревочка не вилась, а кончик найдется. В этой народной мудрости великий смысл: скрывай не скрывай правду, она прорастет, вот только вопрос — в виде чего? В виде ли прекрасного деревца, из которого когда-то вырастет дуб. Или это будет чертополох, который все будут обходить стороной, пока он не умрет сам собой.

Савва Николаевич спросил

как-то студентов, а знают ли они о приближающихся праздниках 4 и 7 ноября? Если 7 ноября больше половины, но вполне определенно назвали как дату Октябрьской социалистической революции, произошедшей в 1917 году, то вот с 4 ноября вышла заминка. Кто во что. Кто-то сказал, что это праздник независимости России от других государств, входящих когда-то в СССР. Кто-то — что это день образования новой России. И лишь одна студентка пояснила, что праздник этот называется Днем единства. Мол, кажется, в 1612 году, в Смутное время, один торговец мясом, Козьма Минин из Нижнего Новгорода, организовал народную дружину на борьбу с поляками и собственными боярами, захватившими Москву и засевшими в Кремле. И возглавил народную дружину суздальский князь Дмитрий Пожарский. Вот они-то и разбили врагов, изгнали немцев из Кремля, прекратили Смуту. В честь этого события и праздник учредили.

Савва Николаевич, слушая ответ студентки, все время думал, что же нужно такому свершиться, чтобы русский народ проснулся. И что удивительно, еще вчерашние друзья отвернулись от русских, как от прокаженных: пьяницы, неадекватные «русская мафия» — то и дело слышишь из уст иностранных ревнителей общечеловеческих ценностей. Что им до России и российского народа. Так, большущий кусок земли с бесцельной кладовой природных богатств, так нужных Западу.

Савва Николаевич с ужасом подумал, что если ничего не изменить, то сидящие перед ним студенты окажутся уже не жителями России, а какого-нибудь протектора Западной или Восточной цивилизации. Господи, неужели это может случиться? И вот метафизическая сила, исходящая от предков и витающая в русском космосе, стала постепенно проникать в умы россиян. Так же нельзя. Нельзя заниматься самоуничтожением, на скольких бы языках ни говорил народ России. Все они, когда надо, говорят и думают на русском о своей России.

И Савва Николаевич, так долго страдавший от безволия российской молодежи, его студентов, впервые за долгие, долгие годы почувствовал себя гражданином России.

Глава 15. Тайные пружины

Занятия начались, как обычно, ровно в девять утра. Савва Николаевич вошел в аудиторию без опоздания, он любил точность во всем. Студенты шумно встали, приветствуя преподавателя.

— Здравствуйте и садитесь. Меня зовут Савва Николаевич Мартынов, я заведующий кафедрой, профессор. Буду проводить с вами семинарские занятия по темам, обозначенным учебным планом. Считаю своим долгом лично встречаться со студентами на занятиях в небольших группах. Так легче познакомиться друг с другом, а главное — у меня появляется возможность больше показать и рассказать по изучаемой проблеме, а у вас будет возможность задать мне любой вопрос…

— Любой? — переспросил сидящий прямо перед ним симпатичный рыжеватый паренек.

— Ну конечно!

Савва Николаевич имел привычку во время занятий не садиться за стол. Вот и сейчас он, медленно прохаживаясь по аудитории, остановился около окна. За окном, в больничном саду, вовсю шел листопад. Ему даже показалось, что он слышит шелест падающих с кленов и березок листьев…

— Савва Николаевич, тогда можно задать вам вопрос? — услышал он голос все того же шустрого студента с первого ряда.