Ступень Пятая
Шрифт:
— Что у тебя с контролем? — внезапно спросил дед.
— В смысле? — удивилась Диана. — Ты мою оценку знаешь. Стабильная четверка.
— Плохо.
— Почему плохо? Хороший результат.
— Не для тебя. Сила в тебе проснулась, Дианка. Наша, мальцевская, сила. Я уж думал, некому передавать будет фамильные заклинания.
— Мне? — восторженно ахнула Диана, даже не спросив, почему дед так решил.
— Раскатала губехи, — по-доброму фыркнул Мальцев. — С твоим контролем нельзя. Угробишь и себя, и нас. Хочешь наши заклинания — тренируй контроль. Чтобы
Мальцев провел рукой по столешнице, чья поверхность сейчас напоминала лунный пейзаж после бомбежки. Диана завороженно смотрела за движениями его руки, по которой опять зазмеилась молния.
— А что не так с моим контролем? — уточнила она.
— На балахон свой глянь — сразу поймешь.
Диана опустила взгляд и тихо выругалась: новехонький лонгслив обзавелся некрасиво дырой с оплавленными краями.
Интерлюдия 5
Георгий Никитич Сысоев ворвался в дом и первым делом потребовал не сытный завтрак и пенистую ванну, а отчет по всему случившемуся от супруги и главы безопасности. Выписки он получал и в заключении, но был уверен, что все не так плохо, как ему казалось. Оказалось, все еще хуже. Он уже ознакомился с финансовым состоянием клана, а сейчас мрачно выслушивал доклад, в котором дело дошло до проблем Тихона. Поступок жены он не одобрял, поскольку соглашался с выдаваемой ему версией о вине Елисеева в проблемах сына.
— Чуть не угробил, стервец! А из школы почему-то отчислили моего сына, а не истинного виновника! И теперь Елисеев незаслуженно ходит во всем белом, а Тихон — по уши в дерьме.
Сысоев зло выдохнул, хотя речь шла уже о событиях давних, а выпустили его только-только, причем стоило это адвокатам… точнее, ему, очень много. Адвокаты что — болтай себе да болтай, платить все равно не им пришлось. Теперь думать нужно, как все восстанавливать. И что делать с Тихоном, потому что наследник сейчас даже не создавал видимости разумной деятельности, полностью уйдя в загулы, оправдываясь глубокой моральной травмой после пребывания в стазисе.
С точки зрения главы клана права на такое поведение наследник не имел, потому что именно Тихон был вторым лицом в клане и должен был управлять всем. И что в результате? Доходы катастрофически упали. От клана отвернулись даже старые деловые партнеры, и отнюдь не все потому, что Георгия Никитича заподозрили в нападении на императора. Это как раз можно было компенсировать повышением цены, упирая на риск общения с проштрафившимся кланом. Работать с Сысоевыми переставали потому, что это становилось невыгодным.
— Вообще, полнейший бардак творится! — рявкнул Сысоев, наконец получивший возможность сорваться хоть на ком-то, а сейчас для этого были целых две кандидатуры: безопасник и жена. На последнюю он и напустился: — Что скажешь, Таисия?
— А что я должна говорить? — удивилась она. — От управления ты меня полностью отстранил, в остальных вопросах я тоже права голоса не имею. Спрашивай с тех, кому ты больше доверяешь.
— Было бы хорошо, если бы ты
— Ты лучше с ним поговори, а то он совсем распоясался, — ответила Сысоева. — Мне ты не оставил никаких рычагов воздействия. Я не могу лишить его денег, а на мои уговоры ему плевать. Твое воспитание, дорогой, тебе и разбираться.
Выходки мужа она ничуть не испугалась. Бросила на него презрительный взгляд, встала и вышла из кабинета, с треском захлопнув за собой дверь.
— Поди, счастлива была бы, если бы я вообще не вышел, подох в застенках, — зло выдавил Сысоев. — Думает, спущу ей самоуправство и дружбу с Елисеевым?
— Да какую дружбу? Она с ним один раз только встречалась, — решил заступиться за жену шефа безопасник, который втайне был убежден, что супруга главы клана справилась бы с управлением куда лучше сына. Во всяком случае, связаться с ней было куда проще, и она никогда не сбрасывала звонки. — И была уверена, что стоит на страже интересов Тихона.
— Р-распустились! — опять рявкнул Сысоев. — Нельзя вас без присмотра оставлять, сразу все пошло в раскоряку. Тихон где?
— Спит, — уверенно ответил безопасник. — Он часа два как вернулся.
— То есть он вовсю развлекался, пока я сидел в застенках и клан разваливался? — прорычал Сысоев. — Ничего, останется без денег — поумнеет.
Он отдал приказ заблокировать счет сына, что немного успокоило. Но когда он увидел, сколько сын успел потратить за время отсутствия отца, опять разозлился.
— Машину Тихону ни одну не давать, — злорадно решил Сысоев. — Ни самому, ни с водителем. Если по делу нужно будет — пусть ко мне обращается, а если нет — ножками нехай топает. Может, поумнеет. Вот ведь стервец, только и знает, что тратит. А зарабатывать кто будет? Вон, юристам я хренову прорву бабок плачу, и что в результате? Не смогли найти ни одного предлога, чтобы законно вернуть мне мое!
Безопасник, который сразу догадался, о чем речь, напомнил:
— Вы же сами ставили им задачу составить договор так, чтобы его невозможно было расторгнуть ни под каким предлогом. Они и расстарались. Сделали свою работу, как надо.
— Как надо?! — взвился Сысоев. — Как надо — это так, чтобы для нас всегда была лазейка. Всегда! Вот как надо. А не так, что мы дарим непонятно за что клановую собственность, потому что нас обманули, а потом не можем ее вернуть. Такое поместье упустили… И кому отдали? Пацану-недоучке…
— Ходят слухи, что он последний ученик волхвов, поэтому знает и умеет куда больше обычного подростка.
— Чушь! — припечатал Сысоев. — Волхвы — легенда, не имеющая никакого отношения к действительности. Будь они столь умелы, разве бы их извели? Вот то-то. — Он повертел шеей, как будто ворот его давил, и продолжил: — Поди сам Елисеев и распускает, чтобы все решили, что он непобедимый. Ан нет, свое мы всегда заберем, поскольку в своем праве. Сколько нужно человек, чтобы выбить всех из поместья?