Ступень Пятая

Видум Инди

— Чего ни хотел, по всем пунктам пролетел, поэтому и злится.

— С Сысоевыми у нас отношения хуже не станут, — философски заметил Ден. — Можно было его посылать сразу, не ошибся бы.

— Я и хотел, но подумал: вдруг чего интересного скажет.

— Это же Сысоев. Он идиот.

— У идиотов тоже бывают просветления.

Через проходную мы прошли и отправились в свой блок. Часть защиты на нем уже истончилась, но до нашего выпуска ее хватит, а после — и остальное придется убирать, чтобы не оставлять ничего тем, кто придет после нас.

Светланы не было, а вот

Шувалова уже сидела в общей комнате и бренчала на моем синтезаторе. Его я, пожалуй, оставлю тут. Дома у меня модель куда лучше, а воспоминание о Рощупкине я сохранять не собираюсь, как и возвращать ему отобранное компанией Глаза имущество.

— Привет, — нестройно бросили мы.

Шувалова тут же отвлеклась от нажимания клавиш.

— Ой, привет, мальчики, — радостно сказала она. — Ярослав, а правда, что вы с Мальцевой?..

— Только предварительная договоренность, которая может быть расторгнута в любой момент, — сухо ответил я ввиду невозможности отрицать очевидное.

Потому что одно дело влепить этим известием в Сысоева и смотреть, как его накрывает бешенство, и совсем другое — подтверждать соседке Светланы. И то, что Ангелина уже в курсе, означает, что в курсе не только она, но и другие. Наверняка Мальцева постаралась.

Не успел я об этом подумать, как она появилась сама.

— Привет всем, — радостно бросила она. — Ярослав, мне нужно с тобой поговорить без свидетелей.

Она потянула меня к дивану, прямо под апельсиновое деревце, выращенное еще Полиной. Последнее чувствовало себя прекрасно и временами даже апельсинами нас радовало.

— Проблем-то, — вздохнул я и поставил защиту от прослушивания, пока у Ангелины, вытягивающейся в нашу сторону, не начали удлиняться уши. Мало ли что с ней может случиться от натуги. А так, нет звуков, нет возможности подслушать — нет ненужных усилий.

— Дед на меня так ругался, — вдохновенно начала Диана.

— Врать-то не надо, — поморщился я. — Я Игната Мефодьевича достаточно хорошо знаю, чтобы понять, что он не злился.

— Он к тебе хорошо относится. Но уверен, что я могу рассчитывать на партию получше.

— На Сысоева? — ехидно предположил я. — Я его сегодня видел. Он хотел у меня денег занять под твое приданое. Говорил, что только отсутствие свободы у его отца не позволило просить твою руку у Мальцевых. Но теперь, когда освободили…

— То ему ничего не светит, — прошипела Мальцева. — Думаешь, я неправду сказала, что мне отсрочка нужна.

— Думаю, для этого ты могла кого-то другого подобрать, — заметил я.

Диана могла считаться красоткой. Но только пока не открывала рот. После этого вся ее привлекательность куда-то девалась. Пряталась, наверное, за пренебрежением к другим и стремлением возвысится за любой счет.

— Не могла. Никто бы не пошел на расторжение. Это, считай, я бы договор подписала. И тогда дед точно бы разозлился. А ты как громоотвод для него: с тебя все соскальзывает и уходит в землю. Он на тебя и не злился по-настоящему никогда.

Ее ощутимо передернуло. Вспомнила, наверное, каков дед, когда он злится по-настоящему, а не играет на публику. Суров, если свои настолько боятся.

Открылась

дверь, и вошла Светлана. По тому, как она посмотрела на нас с Дианой, стало понятно, что ей уже все известно. Все — это значит, даже то, чего не было и не будет. Диана с трудом удержала довольную улыбку, хотя вряд ли могла подгадать со своим «тайным разговором» именно к этому моменту. Светлана коротко поздоровалась и ушла к себе. Вслед за ней тут же умчалась Шувалова, которая до этого с интересом таращилась на нас с Дианой. Ну а мои парни ушли еще раньше, чтобы не мешать разговору.

— Надеюсь, что и не разозлится, — решил я закруглить разговор. — У тебя все?

Она оценивающе на меня посмотрела, прикинула, что если и дальше станет вешать мне на уши лапшу, то договор расторгнется куда раньше, чем она рассчитывает.

— Злой ты Ярослав, — все-таки покачала права она на прощание. — Если ты так со мной будешь обращаться, никто в нашу неземную любовь не поверит.

— А разве есть те, кто верит?

— Нужно, чтобы верили все, — оскорбленно бросила Диана и наконец ушла.

В общей комнате я просидел долго, не безрезультатно мучая синтезатор, но так ко мне никто не вышел. Даже Тимофей с Деном, чтобы поддержать. Хотя они, конечно, могли решить, что после компании Дианы я хочу побыть наедине с собой. В конце концов, я и сам подумал так же и ушел в свою комнату. Кажется, игры с Мальцевыми завели меня куда-то не туда. Отзывать свое слово не буду — повода нет, но и строить какие-то планы не буду тоже. Вообще, глупо что-то планировать до того, как пойман Накрех. Потому что если ему удастся до меня добраться, то он будет лупить в то, что мне дорого. Значит, я не имею права показывать, что мне дорого хоть что-то.

Я посмотрел на телефон. Тот, что здесь работал. Не позвонить ли Ефремову? Вдруг что-то новенькое проявилось? Ему-то сообщают тут же, не обращая внимания на день недели, если появилось что-то важное. Но если бы сообщили, он бы перезвонил сам. Так что звонить не буду, пока не появятся хоть какие-нибудь идеи о том, как искать эту сбрендившую сволочь, которая чуть меня не угробила.

Как вообще можно искать того, у кого тело и душа принадлежат разным людям, а душа еще и представляет из себя лоскутное одеяло? По идее, каждый лоскут должен как-то влиять на новобразуемую личность. Задача была интересной, нетривиальной и пока для меня нерешаемой. Но зацепка непременно должна быть, хотя бы на уровне ауры. Я в упор не помнил, как выглядела моя до того, как я переселился в это тело. Но у меня было у кого спросить.

Дамиан ответил только на третий вызов, примерно через полчаса.

— Чего тебе? — недовольно спросил он. — Я уже не верю, что вы когда-нибудь разберетесь с Накрехом. Пока доказательств не будет, я с вами расплачиваться не собираюсь.

— У тебя есть слепок моей старой ауры? — прервал я его брюзжание. — И Айлинга. Мне оба нужны.

— А больше тебе ничего не нужно?

— На данный момент нет. Накрех от нас вывернулся и сбежал. Способ, предложенный вами, маломощен и может не сработать, если он сменил тело. Поэтому нужен принципиально другой подход.