Ступень Пятая

Видум Инди

— Не поздновато ли спохватился?

Я дернул плечами.

— У меня много дел, а Накрех казался окончательно умершим. Выяснилось, что это не так, буквально недавно.

Дамиан поковырял пальцем в зубах, как будто в снохождении что-то могло там застрять.

— Как ты мне надоел со своими просьбами…

— В твоих же интересах, — напомнил я.

— До меня он больше не достанет, — гордо сказал Дамиан. — Нашли руну противодействия.

— На каждую руну противодействия можно подобрать ключик… И мне казалось, что мы

союзники, а союзники не утаивают ценную информацию друг от друга.

— А то ты мне все выкладываешь, — поморщился он. — Тебе не скажу, перебьешься. Только равному себе. И не сегодня. Занят я. Дела и все такое. Про слепки аур узнаю, сообщу завтра.

И растаял, прервав разговор на своих условиях. Кажется, ни меня, ни Накреха он больше не опасается, уверенный, что мы к нему не выберемся. Но это он зря. Я довел пребывание живого существа в пространственном кармане до пятнадцати секунд, но пока не рискую узнавать, можно ли его открыть изнутри. Нужна подстраховка, в которой я могу довериться только Айлингу, а он не хочет светиться рядом со мной до закрытия вопроса с Накрехом. Интересно, как запел бы Дамиан, окажись рядом с ним горящий местью Айлинг, вооруженный антидотом к любым проклятиям из императорской родовой книги? Сразу бы император хвост поджал.

Но пока поджимать было некому, поэтому я вздохнул и пошел спать. Вот появятся два слепка, тогда и буду искать то важное отличие, которое поможет выявлять переселенца в любом теле.

Утро началось как обычно, за тем исключением, что женская часть нашей пятерки меня подчеркнуто игнорировала, как будто своим договором с Мальцевой я предал сразу обеих. Пришлось делать вид, что я ничего не замечаю, хотя все это было на редкость неприятно.

Так прошло два урока, а потом позвонил Ефремов.

— Нашли, Дмитрий Максимович? — обрадовался я. — Здравствуйте.

— Если бы, — недовольно засопел он в трубку. — У нас пропал Глазьев в теле Новикова.

— Когда пропал? Утром?

— А черт его знает, Елисеев. Последний раз его в пятницу вечером видели. Он же у нас заслужил право на свободный выход в город, при условии, что будет держать язык за зубами. Даже бабу завел. Но она его не видела, уже проверили. Пытались по жетону найти, который он с собой обязан был носить, жетон не находится.

— Камеры?

— Засекли, как он в подворотню дважды сворачивал. А в подворотнях у нас камер нет, поэтому куда он оттуда делся, одному господу богу известно. Выписку разговоров взяли, так по телефону он как раз последний раз в пятницу и говорил, со своей бабой. Сказал, что либо задержится, либо вообще не придет. А до этого все звонки были рабочими. Смекаешь?

То, что вырисовывалось, мне определенно не нравилось. Вариант, что Глазьев нашел еще одну бабу, отпадал, потому что тогда бы он ей тоже звонил, что отметил бы Ефремов. Таким образом, Глазьев точно знал, куда пойдет, хотя не имел предварительных договоренностей.

— Что у него была не ученная отцом квартира?

— Похоже на то. И ведь сволочь такая, так старательно морщил лоб при мне, как будто действительно хотел вспомнить.

— Может,

вспомнил потом, решил сначала сам проверить, выслужиться, — выдвинул я совсем бредовую идею.

— Поэтому он вернулся на работу, заглушил камеры, а потом опять ушел? Нам бы определить, где это тело, а, Ярослав? Потому что нашими методами никак. Я за тобой машину отправил. От нас что-то надо?

Я задумался, получится ли что-то сделать. Накреха так найти было нельзя, но человека куда менее искусного в магии можно было попробовать обнаружить.

— Вещь нужна, которой он недавно пользовался, алхимическое оборудование и следующие ингредиенты…

— Погоди, сейчас найду чем писать, — зашуршал чем-то Ефремов. — Говори, записываю.

Я продиктовал список нужных мне компонентов. Ефремов уверил, что все меня будет ждать, сообщил, что высланная за мной машина почти подъехала, и отключился. Но рановато, потому что у меня был еще к нему вопрос:

— Дмитрий Максимович, а можно как-то проверить, что взял Глазьев из ингредиентов?

— Это как-то повлияет не поиски? — уточнил он.

— Это позволит понять, мы совсем в жопе или пока не совсем. Вообще, посмотрите пропажу редких ингредиентов, даже тех, к которым он не должен был иметь доступа.

— Искать что-то конкретное? — напрягся Ефремов.

— Что конкретно, я не знаю, поэтому проверяйте все, — предложил я. — Возможно, я ошибаюсь и ничего не пропало. Но возвращался же он за чем-то?

Правым быть не хотелось совершенно, потому что если Глазьев приволок Накреху нужные ингредиенты, то мы имеем очередную проблему в полный рост. И тогда не факт, что удастся найти даже тело.

Глава 6

Все самые худшие предположения оказались не предположением, а свершившимся фактом. Вернувшийся Глазьев в теле Новикова заглянул и к алхимикам, и к артефакторам. И не просто заглянул, а выгреб у них приличный запас редких ингредиентов. Запас нынче почти наверняка перекочевал к Накреху, облегчив тому жизнь. Если бы в Императорской гвардии заметили это сразу и задержали бы Глазьева, то мы уже могли бы задержать и Накреха. А еще я почувствовал отзвуки ритуала, из тех, что знал сам, но которые не практиковались подчиненными Ефремова. Не знали они таких ритуалов, поэтому по всему выходило, что либо Глазьев по инструкции Накреха, либо Александр, не посчитавший нужным мне об этом рассказать. Оба варианта были плохими. Но первый намного хуже, потому что не от кого было бы получить информацию о характере ритуала.

— Здесь остались следы ритуала, — повернулся я к Ефремову.

— Это Александр Иванович развлекался, — подтвердил он мое второе предположение. — Я ж поначалу тебя дергать не хотел. Думал, сами справимся. Мне ж твой Постников таких страхов про тебя рассказал, что думал: все, ты при смерти. Счас вот вижу — страхи были несколько преувеличены.

Говорил он в своей обычной насмешливой манере, и все же я с удивлением понял, что Ефремов действительно обо мне переживал и именно поэтому не хотел дергать, пока не приперло.