Стюардесса
Шрифт:
Динка зачерпнула в пригоршню снег и сунула в рот. Потом слепила снежок и прижала к распухшему носу. Ну и красавица она сейчас, наверное!
Странно, что бандиты ей все же поверили… Но больше так рисковать нельзя, надо избавиться от этого проклятого свертка. От него одни неприятности.
Она побрела наугад, с трудом передвигая ноги, проваливаясь в снег, загребая его голенищами сапог.
Между деревьями показался просвет, и Динка направилась туда. Пару раз она провалилась по пояс в снег и едва сумела выбраться. Сапог слетел с ноги, и его пришлось искать,
Наконец Динка обхватила руками опору высоковольтной линии, прижалась щекой к холодному металлу и отдышалась. Боль под ребрами стала тупой и ноющей, и это вселяло надежду, что там все же не перелом, а просто ушиб.
На открытом пространстве гулял ветер, с тонким свистом завывая в проводах. Отсюда было видно небо, темно-синее, усыпанное звездами. Ажурные мачты тянулись в обе стороны и терялись вдали, сливаясь с небом.
Однако справа вдруг промелькнули два далеких огонька. Потом еще. Словно кто-то далеко-далеко поводил фонариком.
Да это же шоссе! — с радостью сообразила Динка. Высоковольтная линия пересекает какую-то трассу…
Она отлепилась от опоры, покачнулась и двинулась потихоньку вперед, к мелькающим огонькам, передвигаясь от столба к столбу…
Глава 16
— Подождите, я поднимусь за деньгами, — попросила Динка.
— Только недолго.
— Не бойтесь, не обману, — попыталась улыбнуться она.
— А я и не боюсь, — усмехнулся водитель.
Динка поймала его в пятидесяти километрах от города на Щелковском шоссе. Он долго торговался о цене, несмотря на то что видел, в каком она состоянии. На удивление омерзительный тип. Голос по-бабски визгливый, нос свернут на сторону. Наверное, кто-то дал ему от души за вредность, злорадно подумала Динка.
Она глянула на себя в зеркало заднего вида и ужаснулась. В гроб краше кладут. Под носом и на губе запеклась кровь, щека расцарапана.
— Где это тебя так? — неприязненно покосился на нее водитель.
Наверное, принял за проститутку, что катаются с дальнобойщиками.
— Бандиты, — честно ответила Динка.
— Да ну тебя, — отвернулся он. — Кому ты сдалась! Ты мне, кстати, накинь еще сотню за грязь. Вон с тебя какая лужа натекла, всю обивку испортишь.
Гнусный жлоб. Интересно, есть у него девушка? И как она умудряется любить такого урода?
— Вместе пойдем, — сказал парень, выходя с Динкой из машины. — Так надежнее, а то ищи тебя потом.
Динка напрасно трезвонила в дверь, Антон не открывал.
— Ну что? — нетерпеливо спросил поднявшийся с ней водитель. — Никого?
Динка пожала плечами:
— Не знаю, куда он делся…
— Картина Репина «Не ждали»! — хохотнул парень. — И что дальше? Кто мне деньги отдаст?
Они спустились к машине. Динка подняла голову и посмотрела на Антоновы окна. Темно. Куда он мог уйти? Хотя, может, спит?
Она тоже ужасно хотела спать, просто глаза слипались. А еще хотелось в горячую ванну… и снять с себя эту противную мокрую одежду, выпить кофе и выкурить наконец сигаретку.
Этот убогий жлоб даже сигаретой не мог угостить. Он, видишь ли, не курит! Праведник чертов!
— Давай на Каширку, — вздохнула Динка.
Придется ехать домой. Хоть и не хочется, там не убрано с тех пор, как братки учинили погром, но не родителей же пугать в таком виде. И потом, с ней уже побеседовали по душам, так что хуже не будет.
— Через всю Москву? — взвизгнул парень. — Совесть имей! Ты уже на четыре сотни накаталась.
— Еще сто для ровного счета, — устало сказала Динка. — Тебе выбирать не из чего. Денег у меня все равно с собой нет. Не хочешь, я могу и в подъезде посидеть, пока метро не откроется.
Она и вправду с удовольствием свернулась бы калачиком хоть на ступеньках.
— Ну ты и сучка! — ахнул водитель.
— Я знаю. — Динка вздохнула. — Думай быстрее, я правда уже отрубаюсь.
— Ладно, — решил он. — Садись.
Деньги Динка заняла у соседки, тети Кати. Она долго всматривалась в глазок, потом охнула, открыла, сунула пятисотку стоявшему рядом с Динкой водителю, а ее втащила в квартиру.
— На меня напали, — пожаловалась Динка. — Сумку вырвали и шапку сперли.
— Тебя не изнасиловали? — сверлила ее глазами тетя Катя.
— Нет, что вы! Не сезон, — грустно пошутила Динка. — Холодно…
— Ну и слава богу, — решила тетя Катя.
— Да… А в сумке деньги и ключи.
— Ключи чепуха, — махнула рукой тетя Катя. — Сейчас Ваське-слесарю позвоню, он мигом придет, откроет.
— Так рано еще, — засомневалась Динка. — Он спит, поди.
— Встанет, — пожала плечами тетя Катя.
— Деньги я вам завтра отдам, у ребят перезайму.
Слесарь Вася быстро открыл Динкин замок какой-то изогнутой проволокой, чем заронил в ее душу сомнения: а не захочет ли он проделать эту операцию еще раз, в ее отсутствие?
Дина выдала ему бутылку хранившегося в заначке дорогого армянского коньяка, Вася бережно принял ее, спрятал в необъятный внутренний карман и отбыл не то досыпать, не то похмеляться.
А Динка перешагнула через завалы разбросанного барахла, вытянула из кучи белья махровый халат и побрела в ванную. Она долго лежала в горячей воде, пока не почувствовала, что засыпает.
От ванны ее разморило, и она уже не помнила, как добралась до тахты.
— Потом считать мы стали раны… — с выражением продекламировала Динка, разглядывая себя в зеркало.
Ну, в общем, не так уж плохо. Под правым ребром расплылся огромный багрово-лиловый синяк. Засохшая кровь на лице отмылась, на губе оказалась совсем небольшая ранка, а нос и не разбит вовсе. Нос можно припудрить, губы подкрасить. Длинную царапину на щеке Динка смазала йодом. Получилось не очень, но что было делать!