Субботним вечером в кругу друзей
Шрифт:
Владимир Давидович наморщил лоб, покачал головой: «Нет, не знаю». И тут же высокомерно посоветовал быть поосторожней с такими вот «случайными знакомыми»…
Уже перед сном, перебирая по привычке в уме все за прошедший день, Галя пыталась разгадать смысл сказанных Владимиром Давидовичем слов о дисциплине чувств. Не прозвучал ли в них какой-то довольно прозрачный намек?.. Нет-нет, не может быть… Сон оборвал ее раздумья.
Утром Галя вышла из дому, еще не зная, что днем уже будет зачислена на работу.
Все произошло по чистой случайности. Встретила Алексея Николаевича.
— Далеко собрались? — спросил он, лишь бы что-нибудь спросить. Ничего другого ему просто не пришло в голову. Да и о чем спрашивать поутру почти незнакомого человека.
— Иду искать работу, — полушутливо сказала Галя. Вообще-то она действительно собиралась сделать это, но только не сегодня. Так уж сорвалась с языка сама собой необязательная фраза.
— Вот как, — обрадовался Алексей Николаевич. — Значит… Значит, вы будете жить здесь. Ну, это меняет дело… Какая работа вас интересует? Впрочем, давайте-ка лучше присядем вон в том скверике.
Они выбрали скамью в удобном месте. Расположились на ней, подстелив газеты, которые свернутые трубкой держал в руке Алексей Николаевич. На мелких зеленых листочках кустов самшита, растущих за скамьей, лежал иней.
Алексей Николаевич осведомился, на какую работу рассчитывает Галя.
— Я не знаю, — сказала Галя. — У меня нет никакой специальности. Я довольно хорошо печатаю на машинке, но не хочу быть машинисткой. А еще я неплохо шью. Вот этот костюм я сшила сама. Я могла бы пойти в ателье, но к шитью я отношусь творчески и делаю это с радостью только для себя.
— Знаете что, — решительно сказал Алексей Николаевич и дотронулся на мгновенье до Галиной руки, словно собираясь поведать ей о чем-то сокровенном, — есть одна блестящая идея. В санаторий требуется библиотекарь. Я сам вчера читал это объявление в наборном цехе. Я работаю в здешней типографии, — пояснил он. — Довольно долгое время подвизался в газете, а не так давно перешел в типографию. Так что я в курсе…
Он советовал сегодня же сходить в санаторий и сам вызвался проводить Галю.
— Не стоит откладывать, — пояснил Алексей Николаевич. — Место это не пыльное, спокойное, и охотников на него найдется много. Завтра выйдет газета с объявлением, и будет уже поздно. А если вам неловко идти рядом со мной, — сказал он, — то подождите здесь, я мигом переоденусь… Вчера я допоздна был в типографии, сейчас поднялся — пошел за кефиром. Это мой обычный завтрак — кусок хлеба и бутылка кефира.
— Нет, что вы! Зачем из-за меня переодеваться? — торопливо сказала Галя. — Пойдемте.
Из слов Алексея Николаевича Галя заключила, что он холостяк или разведенный, и подобие сочувствия к нему шевельнулось в ее душе.
— Я был женат, — словно читая Галины мысли, поспешно сказал Алексей Николаевич, — теперь я все делаю себе сам.
Он довел Галю до административного корпуса санатория и вежливо откланялся. Как и в прошлый раз,
А визит закончился приказом о зачислении Гали на работу. Главный врач Олег Павлович оказался невысоким молодым русоволосым мужчиной лет тридцати. Едва Галя зашла в его просторный светлый кабинет с видом на море, как он сразу же поднялся из-за своего письменного стола и пошел ей навстречу, приветливо улыбаясь. Усадил в мягкое финское кресло, сам сел за столик напротив и только после этого вежливо осведомился:
— Вы отдыхающая?! Нет? А по какому вопросу ко мне? Вам, очевидно, нужна путевка?
Галя объяснила цель своего визита. Она ожидала, что Олег Павлович тут же нахмурится, примет строгий, начальственный вид, но ничуть не бывало. Он искренне, как мальчишка, засмеялся, достал из своего письменного стола двумя пальцами чистый лист белой бумаги и протянул его со словами: «Пишите заявление». Пока Галя писала, он не сводил с нее восхищенного взгляда. А едва она закончила, нажал на кнопку селектора и вызвал секретаря — молоденькую тоненькую, как прутик, девчушку. Ей он вручил Галино заявление со своей резолюцией и велел отпечатать приказ.
— С сегодняшнего дня вы зачислены на работу во вверенный мне санаторий, — торжественным тоном сказал он. — Оклад согласно штатному расписанию. Приступайте к исполнению своих обязанностей немедленно. Читатели ждут вас, Галина Петровна. А медицинскую сестру, которая временно исполняла обязанности библиотекаря, отпустите. Пусть сдает вам библиотеку и идет в свою лабораторию. Если хотите, можем провести инвентаризацию, но поверьте мне на слово — там все в порядке. Так что приступайте. В шестнадцать ноль-ноль, когда вы закроете читальный зал, прошу явиться ко мне на беседу.
Все это он выпалил единым духом. Галя и опомниться не успела — стояла и улыбаясь смотрела на Олега Павловича.
— Может быть, вы поспешили с приказом? — сказала она. — Дело в том, что я совсем не знаю библиотечного дела…
— Ничего страшного, — махнул рукой Олег Павлович. — Лучше у меня никого нет. Научитесь. Сходите в городскую библиотеку… А когда поднаберетесь опыта — мы вам еще полставки выкроим… — Он снова вызвал девчушку-секретаря и велел ей проводить Галю в библиотеку…
— Не забудьте, ровно в четыре я жду вас! — крикнул он вдогонку вновь назначенному библиотекарю.
Однако еще до конца рабочего дня Олег Павлович сам пожаловал в библиотеку. Проходил мимо, решил проведать, «как вы тут», сказал он, щуря смеющиеся глаза.
— Пока я ничего не могу вам сказать, Олег Павлович, — по-деловому серьезно сказала Галя, давая тем самым понять главному врачу, что не принимает ни его слишком уж дружеского тона, ни его подчеркнутого внимания.
Олег Павлович кивнул: «Да, да, я понимаю» — и ушел.
Санаторная библиотека занимала часть цокольного этажа, обращенного к морю. Из больших окон, застекленных цельным стеклом, открывался вид на синий залив, длинную кипарисовую аллею.