Субмарины уходят в вечность
Шрифт:
— Профессионала я нашел, мой… господин Геринг. Хорошего профессионала своего дела. В аннотации, а еще лучше, в вашем вступительном слове будет объяснено: необходимость в переиздании была вызвана тем, что многие из ваших предсказаний сбылись, а на многие события и явления вы теперь смотрите с высоты приобретенного опыта полководца и вождя нации, ее идеолога. Именно так, мой фюрер, — решился наконец генерал на это, столь трудно дающееся ему, обращение «мой фюрер», — с высоты приобретенного опыта полководца, идеолога и вождя нации. Каждый, кто прочтет вновь изданную книгу, убедится в
— В таком случае мне следует еще раз прочесть книгу. Хорошенько осмыслить ее, исходя из того, в какой ситуации оказался германский народ в конце правления Гитлера.
— Прежде всего вам следует дать согласие на ее переиздание.
— Видите ли, генерал. Слишком мало времени для того, чтобы сосредоточиться на ее переработке.
— У вас будут надежные помощники и консультанты. Если понадобится, целый штат помощников и консультантов.
31
Декабрь 1944 года. Атлантический океан.
Борт субмарины «U-1230» (позывной — «Колумбус») из состава секретного соединения субмарин «Фюрер-конвоя».
Поздно вечером в каюте Штубера зазвонил телефон внутри-корабельной связи.
— Господин штурмбаннфюрер, — услышал он грустный голос командира субмарины Штанге. — Поступила радиограмма. Только что шифровальщик положил мне на стол ее расшифрованный текст. В нем содержится кое-что такое, что может нам не понравиться.
— От нас требуют завтра же взять штурмом Буэнос-Айрес?
— В определенном смысле, — не воспринял его шутки капитан-лейтенант.
— Так направляйте туда свою последнюю торпеду, капитан-лейтенант, и пусть вся Аргентина содрогнется!
— Вы умеете сохранять чувство юмора, мне это уже известно, — признал Штанге. — Но давайте убедимся в этом еще раз. Жду вас в каюте, нужно решить, как вести себя дальше.
Когда Штубер вошел в каюту, Штанге опустошал вторую рюмку коньяку и выглядел слегка озадаченным.
— Есть приказ, связанный с базой «Латинос»? — спросил Штубер, без приглашения младшего по чину присаживаясь к столу.
— Скорее — с арестом Хорна, — ответил капитан-лейтенант, предлагая Штуберу предназначенную для него стопочку.
— Что значит «с арестом Хорна»?! — просверлил его взглядом барон фон Штубер. — Кто в Берлине мог узнать о нем до моего доклада?
— Не в прямом смысле, естественно. Тем не менее из ситуации следует как-то выходить. Прочтите, — пододвинул к локтю штурмбаннфюрера радиограмму.
«Капитан-лейтенанту Штанге, штурмбаннфюреру Штуберу. — прошелся барон взглядом по тексту. — На базу «Латинос» прибывает субмарина «U-910», позывной «Викинг», командир обер-лейтенант цур зее Хайнц Норден с усиленным боезапасом и секретными торпедами на борту.
Не допустить сдачи субмарины аргентинским властям. Нордена отстранить. При неподчинении — ликвидировать. Экипаж проверить. Субмарину превратить в «летучий голландец», который будет действовать, невзирая на ситуацию в Германии. Стая будет состоять из трех субмарин и «коровы» — субмарины типа «XIV-Milchkuh» [56] ,
56
Лодки снабжения, именуемые на германском флоте «дойными коровами», принадлежали именно к этому типу и были самыми «толстыми» в подводном флоте. Они обеспечивали боевые рейдерские субмарины боекомплектом, горючим, запчастями, продовольствием и медикаментами.
Капитуляции стая не подлежит. Решение по коменданту базы Латинос принимаете вы, Штубер. Действовать быстро и решительно. За формирование стаи отвечаете лично. Хайль Гитлер. Гросс-адмирал Дениц. Скорцени».
Перечитав радиограмму еще раз, барон залпом осушил свою рюмку без разрешения хозяина каюты, наполнил ее и вновь сладострастно осушил.
Ему бы сейчас хотя бы несколько минут провести в одиночестве, чтобы осмыслить прочитанное и выработать план действий, поскольку завтра на рассвете они уже должны будут войти в зону «Латинос». Однако капитан-лейтенант порывался решать все вопросы немедленно. Теперь он со всей отчетливостью ощутил двусмысленность своего приказа об аресте своего старшего офицера Хорна и боцмана и понимал, что выходить из ситуации следует вместе с офицером СД, причем явственно перелагая на него всю ответственность.
— Ситуация меняется. Я прав, штурмбаннфюрер?
— В том смысле, что теперь нам официально разрешают заняться пиратством, — согласно кивнул барон. — При этом формирование стаи поручено мне, назначение командиров — за мной, вариантов — множество. Цель благородная.
— Еще бы: откровенное пиратство, прикрытое заданием по обороне «Базы-211». Но самое интересное в этой ситуации — что ход мыслей у Хорна был верным.
— Он не был и не мог быть верным, ибо зарождался у него до появления данного приказа, а значит, в нарушение ранее полученного им приказа и в нарушение воинской присяги, — отчеканил Штубер.
— Тоже логично.
— Поэтому мы имеем право сейчас же расстрелять его, указав в бортовом журнале, что произошло это за десять минут до прочтения данного приказа гросс-адмирала и Скорцени. Не знаю, как гросс-адмирал, а Скорцени меня поймет.
— Так вы собираетесь расстреливать его? — нервно передернул плечами Штанге.
— А вы собираетесь превратить его в вечного узника своего подводного замка, заменив легенду о человеке в железной маске на легенду о человеке в подводном карцере?
— Но теперь это уже крайне опасно. Начнется служебное расследование, появится комиссия…
— Кто решится создавать комиссию после того, как на стол Скорцени ляжет мой рапорт? Да и кому там, в Берлине, дело сейчас до какого-то полупредавшего рейх субмаринного лейтенанта?
— Возможно, возможно, — тягостно вздохнул капитан-лейтенант. — Вам виднее, решайте.
— Уже все решено.
— Кем? И что именно?
— Всплывайте. Выводите Хорна на палубу и, к радости всей команды, расстреливайте. Заодно с этим проходимцем боцманом.