Суд Джульетты
Шрифт:
— Ну что вы. — Она вернула вырезку. — Этого человека я не знаю. Кирилл выглядел куда более эффектно.
— Кирилл?! — в один голос воскликнули Аня и Андрей.
«Вот баба-яга, — с раздражением подумал Ветров. — Все рассказала, и про Галатею с Пигмалионом, а то, что мужа Полуниной звали Кириллом, упомянуть забыла».
— А когда это случилось? — спросил Андрей.
— Когда? В мае прошлого года, — ответила старушка.
Что ж, теперь хотя бы понятно, почему Настя Полунина так тщательно скрывала свое прошлое. Просто чуть больше года назад она умерла.
—
Со странными чувствами они вошли в комнату Насти. Комната как комната, вполне соответствует рассказу о жизни сироты: убогая старая мебель, на полу потертый коврик, основательно поеденный молью, несколько фотографий на выцветших обоях, настольная лампа в самодельном бумажном абажуре. Правда, несколько предметов нарушали общую гармонию. Огромных размеров телевизор с плоским экраном и стереосистемой, видеомагнитофон и музыкальный центр были явно чужими на этом празднике нищеты. Андрей подошел к этажерке, плотно заставленной видеокассетами в разноцветных коробочках. Ого! «Умберто Д.» Чезаре Дзаватини, «На последнем дыхании» Жан-Люка Годара, «Голубой ангел» с восхитительной Марлен Дитрих, почти весь Хичкок, режиссерский дебют модного нынче Ларса фон Триера «Элемент преступления», «Дикая банда» Сэма Пекинпы, кстати, самый лучший вестерн в истории кино, «Гибель богов» Лукино Висконти, «Ходячий мертвец» с Сьюзен Сарандон. Ничего себе репертуар! Одна классика, модных голливудских блокбастеров нет и в помине. Кто-то из этой парочки был большим киногурманом.
— Вы говорили, что Кирилл не сомневался в своем великом будущем. Он был кинорежиссером? — вдруг догадался Андрей.
— Учился на режиссера. А Настю готовил в идеальные актрисы. Он много занимался с ней. — Анна Аркадьевна кивнула на высоченную стопку книг на письменном столе. — Актерское мастерство, сценическая речь, хореография… Все происходило у меня на глазах. Кирилл не ладил с матерью и подолгу жил у нас. Однажды она приходила к нам. Нервная, истеричная женщина. Не любила Настю и была против их брака.
— Прекрасная видеотека! — похвалил Андрей коллекцию. — Вы позволите мне взять один фильм? Я ищу его долгое время. Перепишу и верну в ближайшие дни.
— Пожалуйста, — разрешила Анна Аркадьевна. Кириллу, увы, она больше не понадобится. А где искать его мать, я понятия не имею.
— Спасибо, — обрадовался Андрей.
Он опустился на колени, чтобы достать из нижнего ряда вожделенный «Забриски-пойнт», и вдруг увидел какой-то предмет, тускло поблескивающий в расщелине между этажеркой и письменным столом. Он пригляделся — ключ! Ключ зажигания от мотоцикла. Интересно, как он здесь оказался?
Поблагодарив старушку за вкусный чай и беседу, репортеры откланялись. Андрей взглянул на часы. Ни на какой банкет он уже не попадет. К счастью. Дома Наталья устроит жуткий скандал, но это пустяки по сравнению с перспективой два часа слоняться в душном зале в компании гостей профессора Белостоцкого, большинство из которых депутаты или их помощники, серые, ничем не примечательные личности и
— Тебя домой? — спросил Андрей, когда они сели в машину.
— Домой, — машинально кивнула Аня и вдруг воскликнула: — Андрей, я ничего не понимаю!
— Я тоже ничего не понимаю. — Андрей пытался развернуться на маленьком пятачке, заставленном машинами. — Но теперь хотя бы понятно, куда пропало тело из морга. Она просто ушла. Судя по всему, девица проделывает фокус не первый раз.
— По-твоему, это смешно? — с упреком спросила Аня.
— По-моему, нет. Но и ты не впадай раньше времени в мистическую панику. Я не верю в истории про ходячих мертвецов. Либо Настя Полунина не умерла, либо девушка, которая собиралась выйти замуж за Мирошникова, не Настя Полунина. Одно из двух. И лично я склонен предполагать первое.
— А как же Анна Аркадьевна? Она ведь твердо уверена, что Настя умерла.
— Анна Аркадьевна — милая женщина, которая готовит необыкновенно вкусный чай. Но к ее словам я бы относился очень осторожно. Слышала, что она рассказывала про психиатра Кандинского?
— Он пророчил ей блестящую медицинскую карьеру. Ну и что здесь такого?
— Только то, что великий российский психиатр Виктор Хрисанфович Кандинский скончался в 1889 году. Даже если предположить, что он решил приволокнуться за новорожденной девочкой и к тому же сумел заподозрить в ней будущее светило психиатрии, то и тогда любезной Анне Аркадьевне должно быть сто двенадцать лет. Неплохо она сохранилась, а?
Сомневаться в сведениях, предоставленных Ветровым, не приходилось. О его феноменальной эрудиции в «Репортере» ходили легенды.
— Держу пари, больница, где наша бабуся лежала прошлой весной, обыкновенная психушка, — заявил Андрей. — Кстати, оттуда и фантазии о знакомстве с великими психиатрами.
— Думаешь, она все придумала? — вздохнула Аня.
— Да нет. Просто не все знает. Смотри, что я нашел на полу в комнате Насти. Ключ зажигания от мотоцикла. Если они оба погибли, как он мог там оказаться? Кто-то должен был остаться в живых.
— Или оба, — закончила его мысль Аня. Она покачала головой. — Мы ничего не знаем.
— Ничего, узнаем.
— И все же странно, что обе трагедии произошли с Настей Полуниной в день ее свадьбы, — вдруг заметила Аня.
— В виде исключения готов с тобой согласиться. Вряд ли это просто совпадение.
Аня улыбнулась. Взгляд ее упал на видеокассету, которую Андрей взял напрокат у хранительницы коллекции таинственного Кирилла.
— «Забриски-пойнт», — прочитала девушка. — На фига тебе это старье?
— Такое старье лучше всякого новья, — возмутился Андрей. — Это же Антониони.
— Да знаю я, что Антониони, — отмахнулась Анюта. — Классик итальянского неореализма, режиссер фильмов «Блоу-ап», «Красная пустыня», «Профессия: репортер»…
Ветров ошарашенно уставился на свою студентку.
— Знаешь, Старцева, иногда ты меня просто поражаешь, — наконец выдавил он из себя. — Порой ты не знаешь самых элементарных вещей. И вдруг такое глубокое знание итальянского неореализма.