Суд Линча
Шрифт:
– В Токио у нас только три боксера стали чемпионами: Попенченко, Поздняк и этот, как его… Степашкин. Кто четвертый, по-твоему? – доказывал небольшого роста солдат, идущий последним в строю.
– Енгибарян, – произнес солдат, идущий за Антоновым.
– Вась, ты в этом деле знаток, как я канатоходец. Енгибарян был чемпионом в Мельбурне. А в Риме у нас чемпионов было и того меньше, только Григорьев сумел завоевать золотые медали.
К этому времени они уже подошли к сторожевой вышке.
– Замирайло! Ты жив? – крикнул
– Жив, здоров и невредим, как мальчик Петя Бородин! – крикнул часовой и стал спускаться в тулупе.
– Тулуп оставь там! – крикнул Петр Антонов и подошел к ступенькам лестницы вышки.
Спускающийся Замирайло снял тулуп и отдал Петру со словами:
– Пост сдал!
– Салага! – крикнул Петр, – надо сказать, как положено по уставу: «Рядовой Замирайло пост сдал!»
– Ладно, если не забуду, в следующий раз так и скажу.
– Все в порядке? – спросил разводящий.
– Какой-то чудак в лесу фонариком с двенадцати часов все мне азбуку Морзе диктовал минут пятнадцать.
– А ты дуб дубом в этой азбуке, ничего не понял, – съязвил идущий сзади солдат небольшого роста.
Антонов стал подниматься на вышку, а часовые с разводящим пошли дальше к последнему посту, который находился за углом налево и подходил почти к казармам автобата. Как только наряд завернул за угол, Антонов вытащил фонарик, включил, направил в сторону леса и стал мигать, как заметил часовой Замирайло, под азбуку Морзе, хотя и он эту азбуку не знал. Вскоре из леса последовало такое же мигание фонариком. Заметив это, Антонов стал махать по обусловленному знаку: верх-вниз, налево-направо.
– Пусть наряд пойдет обратно, тогда дам знак «можно», – произнес радостно Антонов, накинул на себя тулуп и стал смотреть в ту сторону, куда пошел наряд к последнему посту.
В это время в лесу Волков ругался с Никанором Ивановичем:
– Ты знал, что этот твой солдат будет нам вола крутить, раз валенки надел?
– Я предполагал, что он может заступить на пост не в двенадцать, а в два. И тебе об этом говорил. А ты что, замерз?
– Если бы ты знал, какие морозы бывают на Колыме, такие глупые вопросы бы не задавал. Не замерз, а устал ждать.
– Ничего, подождешь! Это в твоих интересах. Мне это совсем не нужно, а я с тобой торчу здесь. Молчу, между прочим.
– А что он опять машет «нельзя»?
– Ты же видел, они пошли направо, завернули за угол. Видимо, там еще есть пост, пошли менять и того часового. Вот, идут обратно. Если тебе так не терпится, иди, поздоровайся с ними, скажи, зачем ты пришел сюда. Иди!
– Ладно. Столько ждали, еще минутку подождем.
– Не минутку, а минут пять-десять, пока они дойдут до караульной.
И Антонов думал так же, когда увидел отдаляющихся от своего поста разводящего с часовым.
«Пусть пройдет еще минут пять, а то и больше, пока они дойдут до караульной,
– Ну что же не дает знак? – недоумевал Волков в лесу.
– Правильно делает. Осторожность превыше всего. Он парень умный, не хочет идти под трибунал, – спокойно объяснял Никанор Иванович.
В это время они заметили, как часовой на вышке делает фонарем круговые движения.
– Пошел! – скомандовал Никанор Иванович и сам с ним двинулся к вышке. – Я подойду поближе, когда ты выйдешь с аквалангом, я тебе помогу тащить. Эта зараза очень тяжелая.
«Идет! – С особым трепетом стал наблюдать за идущим к нему человеком Петр. От волнения у него стали руки дрожать. – Отсюда, наверное, промахнусь, лучше спущусь вниз и выстрелю из положения лежа».
Он спустился вниз и прилег под вышкой, винтовку поставил на деревянную укосину вышки и стал целиться.
– Пусть подойдет поближе, – шепотом говорит Петр, а у самого руки стали дрожать еще сильнее.
– Эй, солдат, где ты? – тихо кричал Волков.
– Здесь я, подходи сюда, перелезай через проволоку!
И когда Волков подошел к колючей проволоке, раздвинул ее и, просунув одну ногу, хотел перелезть сам, раздался выстрел. Попал он в левое плечо Волкова.
– Ах ты, сука! – пощупал плечо Волков и полез в карман за пистолетом.
Когда Петр увидел в руках Волкова пистолет, бросил винтовку и с криком «не надо!» побежал в сторону караульного помещения.
Тут раздался выстрел, и Петр, схватившись за ногу, упал на землю.
– Не стреляй! Это не я придумал! – отчаянно кричал Петр.
Тут раздался второй выстрел. Петр закрыл глаза и от испуга чуть ли не потерял сознание, но был удивлен, поскольку больше нигде не ощущал боль.
Это стрелял не Волков, а подоспевший сзади Никанор Иванович сумел выхватить из рук Волкова пистолет и выстрелил ему прямо в голову. Волков упал, а Никанор Иванович стал его проталкивать через проволоку.
– Петр, ты жив? – тихо крикнул Никанор Иванович.
– Кажется, жив, – ответил Петр.
– Бегом сюда!
Петр, подпрыгивая на одной ноге, подошел к вышке.
– Бери винтовку и подойди сюда, горе солдат!
– А он не застрелит меня?
– Он уже мертв! – со злом произнес Никанор Иванович, перевернул Волкова лицом вверх и приказал: – Стреляй прямо в лоб, сюда!
– Говорите, он мертв, зачем?
– Стреляй, придурок!
Петр прицелился и выстрелил, попал в глаз.
– Ну ладно, годится! Теперь бери его пистолет, скажешь, что один раз стрелял вверх, кстати, не забудь сделать третий выстрел в воздух, и два раза стрелял в него. И когда спустился вниз, он направил пистолет на тебя и выстрелил по ногам. Затем ты выбил у него из рук пистолет и стрелял ему в затылок. Понял?