Суд времени. Выпуски № 12-22

Млечин Леонид Михайлович

Сванидзе:У меня есть вопрос. Я думаю, что Евгению Петровичу Бажанову, в связи с Китаем. Вы исключаете такую возможность, что вследствие финансового кризиса Китай выдвинется в число мировых экономических и финансовых лидеров, наряду с Соединенными Штатами или даже вперед Соединенных Штатов. И тогда идея учить китайский язык, итак, в общем, не слишком забавная — совсем нет, она и вовсе приобретет актуальность?

Бажанов:Китайский язык, я слышал, например, на Рублевском шоссе, уже все учат дети. Так что уже начинается. Что касается передела, то усиление Китая — да. Изменение баланса сил — да. И как мы знаем из истории,

изменение баланса сил может приводить к трениям, потому что вызывает страхи у соседей, у соперников, и так далее. Так что это есть. Но передел драматический, когда все это развалится, и Китай захватит и всем начнет командовать, этого — нет. И китайцы не пытаются идти в эту сторону. И главное, почему, я опять подчеркиваю, не потому что они такие хорошие, а потому у них масса внутренних проблем. Вот давайте вспомним 2007 год. Даже у нас очень многие говорили: «Америка, однополюсный мир, Pax Americana, на вершине могущества»…

Сванидзе:20 секунд.

Бажанов:Никогда никто не оторвался так от других в экономической, военной области — потом всё рухнуло. Так вот, в Китае столько проблем, я хоть и люблю Китай, и тем более уважаю его, но исключать, что там это произойдет, учитывая, что даже с такой страной, как Америка, при всех ее высоких технологиях, повторяю, преимущество над всеми соперниками, огромным политическим лагерем, который под контролем или под влиянием США находится… Поэтому и китайские руководители это прекрасно понимают.

Сванидзе:Нет, ну они понимают, но от лидерства они не откажутся мирового?

Бажанов:Пока они от него откажутся. Вот посмотрим…

Сванидзе:Они будут замедлять свое экономическое развитие?

Бажанов:Нет, почему? Конечно, я повторяю, баланс сил меняется, вот под влиянием этого кризиса. Но, учитывая те проблемы, которые у них внутри есть, это все может измениться в другую сторону. Вот всё, что я хочу сказать.

Сванидзе:Итак, прошу Вас, Сергей Ервандович, Ваше заключительное слово.

Кургинян:Мы обсуждаем сложнейшую проблему. Сложнейшую проблему, от которой зависит судьба нашей страны, нашего народа. Мы здесь в течение всего времени говорили, что мы не говорим о катастрофе капитализма — НЕ ГОВОРИМ О КАТАСТРОФЕ КАПИТАЛИЗМА. Говорим о какой-то модели. О какой-то модели — о катастрофе этой модели.

Теперь выступают люди и говорят: «А вот тут человек, как Ленин, говорит о катастрофе капитализма». Это мы что? Это мы ищем истину? Нет, мы не ищем истину, мы хотим одного. Мы хотим уесть тем или иным способом кого-то.

А это, в данном случае, экспертно-безответственное поведение. Потому что наша задача в одном — какие-то крупицы правды и смысла…

Сванидзе:Время завершилось.

Кургинян:Донести до своего народа. И эти крупицы заключаются в том, о чем мы говорим.

Сванидзе:Спасибо. Прошу Вас, Леонид Михайлович.

Млечин:В этих стенах мы в первый раз говорили не о прошлом, а о будущем. Это значительно сложнее, потому что нет специалистов по будущему, есть только специалисты по прошлому. Поэтому так сложно что-либо здесь прогнозировать, и поэтому такой разброс прогнозов. Но прогнозировать очень важно, потому что одно дело ты приходишь к врачу, а он тебе говорит: «Это у вас, миленький, рак, вы уже мертвы, практически». А другой смотрит и говорит: «Милый, это ты после гимнастики спину растянул».

Готовиться

надо к разному, надо ясно понимать, к чему тебе готовиться. Эксперты нашей стороны объясняли и доказывали, и мне кажется, доказали, что речь идет о таком кризисе, который мир уже переживал и, к сожалению, будет переживать. Эти кризисы, как ни странно, дают возможность обновлению и движению вперед. Мы же, к сожалению, свидетели того, что наша страна в определенном смысле заведена в тупик, но не либеральными моделями, а тем, что это не было реализовано, не было реализована та модель, которая позволяет стране развиваться. Поэтому из кризиса выходим тяжелее всего, ощущаем тяжесть. И ждет нас, к сожалению, не рассвет, а прозябание, и не только в сравнении с Соединенными Штатами и Европой, а в сравнении с Китаем или с Индией.

Сванидзе:Время истекло.

Млечин:Поэтому правильно поставленный диагноз даст нам возможность двинуться вперед.

Сванидзе:Спасибо. Мы прекращаем телевизионное голосование, и я попрошу проголосовать зрителей в нашем зале.

Напоминаю вопрос: «Мировой финансовый кризис — сбой системы или преддверие катастрофы?».

Пожалуйста, возьмите пульты. Кнопка номер 1 — «Сбой системы», кнопка номер 2 — «Преддверие катастрофы».

Прошу вывести на экран результаты голосования в зале:

«Сбой системы» — 63 %присутствующих в зале,

«Преддверие катастрофы» — 37 %зрителей зала.

Сейчас короткий перерыв, после которого мы объявим результаты телевизионного голосования.

Сванидзе:В прошлый большой мировой кризис середины 30-х годов мы стояли особняком от всего мира. В самый его разгар СССР продавал зерно на Запад по бросовым ценам, демпинговал, чтобы закупить промышленное оборудование. Зерно для экспорта у крестьян изымали подчистую, да еще в засуху, и гнали за границу. Это закончилось для нас страшным голодом с миллионными жертвами. На этот раз мы переживаем кризис вместе с остальным миром, и это повод для осторожного исторического оптимизма. Это мое личное мнение.

Огласите, пожалуйста, результаты телевизионного голосования.

Результаты голосования страны вы видите на экранах.

«Мировой финансовый кризис — сбой системы или преддверие катастрофы?»

Сбой системы — 10 %

Преддверие катастрофы — 90 %

21. Андропов — завинчивание гаек или политика с двойным дном?

Часть 1

Сванидзе:Здравствуйте. У нас в России, как известно, прошлое не предсказуемо, каждое время воспринимает прошлое по-своему.

В эфире «Суд времени». В центре нашего внимания исторические события, персонажи, проблемы, их связь с настоящим.

У Вас, нашей телевизионной аудитории, также будет возможность высказаться, то есть — проголосовать. Такая же возможность будет и у сидящих в зале.

Тема наших сегодняшних слушаний: «Андропов — завинчивание гаек или политика с двойным дном».

Приход Андропова к власти после 18-ти лет правления Брежнева вызвал необыкновенно большие ожидания. Тогда говорили: «Он — бывший глава КГБ, значит, исключительно информирован. Он просто не может не отдавать себе отчет в том, на грани какой пропасти находится Советский Союз». Аналогичной точки зрения придерживались и западные советологи.