Судьба Десятой

Лор Питтакус

— Ты что, серьезно? Я вообще без понятия, что передо мной, — говорю я в ответ. — Оно сломано?

— Не хватает кабеля, — объясняет Адам. — Это он передает энергию, выработанную двигателем, на остальные части корабля.

— Намекаешь, что он не мог вывалиться сам собой?

— Именно.

Я вылезаю из–под скиммера и, отойдя в сторону на пару шагов, разглядываю опушку джунглей на предмет любого движения. Мы уже убили всех могов, пытавшихся прорваться в Святилище. Всех, кроме одной.

— Фири Дун — Ра, — говорю я, зная, что могадорка все еще где–то там. Ранее, мы были слишком

заняты вопросом проникновения в Святилище, чтобы преследовать ее, а теперь…

— Саботаж — ее рук дело, — произносит Адам, приходя к тому же выводу. Когда мы только прибыли, Фири Дун — Ра воспользовалась численным перевесом и напала со своим отрядом на Адама, хорошенько его отмутузила и уже собиралась поджарить ему лицо о силовое поле Святилища, когда мы на нее накинулись. В голосе Адама все еще слышна горечь: — Она покалечила Пыль, а потом лишила нас возможности отсюда убраться. Нужно было ее убить.

— Еще не поздно, — отвечаю я хмуро. Среди деревьев ничего не видно, но это не значит, что Фири Дун — Ра не сидит где–то там и не наблюдает за нами.

— А нельзя поставить такую же деталь с другого корабля? — спрашивает Марина, указывая на примерно дюжину могадорских скаутов, рассредоточенных по посадочной площадке.

Адам с кряхтением выбирается из–под нашего скиммера и быстрым шагом направляется в сторону ближайшего корабля, держа левую руку на рукоятке моговского бластера, который он реквизировал у одного из убитых нами воинов.

— Готов поспорить, у других кораблей панель двигателя выглядит не лучше нашей, — ворчит Адам. — Надеюсь, ее израненным рукам было очень больно.

Я помню забинтованные руки Фири Дун — Ра, покрытые рубцами от соприкосновения с силовым полем Святилища. Нужно было предусмотреть такой вариант и не оставлять в живых ни одного из них. Еще до того, как Адам доходит до ближайшего корабля, у меня появляется дурное предчувствие.

Адам подлезает под другой корабль, тяжко вздыхает и, встретившись со мной взглядом, не сильно толкает локтем бронированный корпус у себя над головой. Панель двигателя отваливается, будто ее вообще ничто не держало.

— Она с нами играет, — говорит он низким, осипшим голосом. — У нее была возможность подстрелить нас, когда мы выбирались из Святилища, а вместо этого, она хочет нас здесь задержать.

— Видимо понимает, что в одиночку ей с нами не справиться, — говорю я, немного повышая голос в расчете на то, что удастся выманить Фири Дун — Ра из укрытия.

— Она же выдернула эта детали, так? — спрашивает Марина. — А не просто их уничтожила?

— Да, похоже, именно вытащила, — отвечает Адам. — Возможно, не хочет нести ответственность за уничтожение кучи кораблей в дополнение к потере своего отряда. А вот если задержать нас здесь до прибытия подкрепления и схватить, то ее Возлюбленный Вождь вполне может ее простить.

— Никого не схватят и не убьют, — говорю я. — Ну кроме Фири Дун — Ра.

— Есть какой–то иной способ заставить летать наш корабль? — Спрашивает Марина Адама. — Мог бы ты… ну не знаю? Смастерить что–нибудь?

Адам чешет в затылке, оглядывая стоящие вокруг корабли.

— В принципе, это реально, — говорит он. — Все зависит от

того, что мы сможем раздобыть. Я могу попробовать, но я не механик.

— Это вариант, — говорю я, глядя в небо, чтобы определить, сколько осталось до темноты. Недолго. — Или, мы можем отправиться в джунгли, выследить Фири Дун — Ра и вернуть нашу деталь на место.

— Этот вариант мне по душе, — кивает Адам.

— А ты что скажешь? — перевожу я взгляд на Марину.

В общем–то, спрашивать было не обязательно. Пот на моих руках начинает колоть — Марина излучает ауру холода.

— Пойдемте, поохотимся, — отвечает Марина.

Глава 3

ДЖОН

В идеале дорога до Юнион — Сквер заняла бы минут сорок. Всего полторы мили. Но условия сейчас далеки от идеальных. Мы с Сэмом возвращаемся теми же кварталами, через которые еще днем прорывались с боем, держа путь к главному скоплению могадорских сил.

Хочется верить, что Девятый с Пятым не убьют друг друга прежде, чем мы до них доберемся. Без них наши шансы выиграть эту войну станут мизерными.

Нужны оба.

Мы с Сэмом держимся теней. В некоторых кварталах все еще есть электричество, так что уличные фонари светят, словно в городе ничего не изменилось, будто дороги не завалены опрокинутыми автомобилями и кусками асфальта. Мы избегаем тех мест, где могам будет проще всего нас заметить.

Мы проходим через остатки Китайского квартала. Такое впечатление, будто тут прошелся торнадо. С одной стороны тротуар непроходим, целый квартал зданий разрушен до основания. Посреди улицы валяются сотни дохлых рыб. Нам приходится тщательнее выбирать путь через все эти препятствия.

На пути к зданию ООН, нам то и дело встречались люди. Полицейские пытались организованно управлять эвакуацией, но жителями овладела паника. Они неслись прочь от моговских отрядов, которым ничего не стоило убить гражданских или взять их в плен. Все были в ужасе от новой пугающей реальности. Мы с Сэмом помогали отставшим, тем, кому не удалось уйти достаточно быстро или чьи группы были уничтожены патрулями могов. Таких было много. Теперь, после десяти кварталов, мы не видим ни души. Может, большинство людей с Нижнего Манхэттена все же добрались до пункта эвакуации на Бруклинском мосту, если еще не напоролись на могов. Так или иначе, думаю, любой, кто сумел пережить этот день, достаточно умен, чтобы затаиться на ночь.

Когда мы тайком добираемся до следующего опустевшего квартала и осторожно обходим покинутую машину скорой помощи, до меня доносится шепот из соседнего переулка. Я кладу руку на плечо Сэма, и как только мы останавливаемся, шепот стихает. Кажется, за нами следят.

— В чем дело? — шепотом спрашивает Сэм.

— Там кто–то есть.

Сэм вглядывается в темноту.

— Нужно идти дальше, — говорит Сэм спустя несколько секунд. — Им не нужна наша помощь.

Мне трудно оставлять кого–то позади. Но Сэм прав — кто бы ни спрятался в том переулке, если они не будут выходить из укрытия, то с ними все будет в порядке, а взяв их с собой, мы лишь навлечем на них еще большие неприятности.