Судьба - Дитя Неба (Симфония веков - 3)

Хэйдон Элизабет

Рапсодия посмотрела на нее с некоторым удивлением.

–  Он тебе рассказал?

–  Да. Не сердись на него, Рапсодия, он был очень расстроен во время нашей последней встречи.

Рапсодия вновь отвернулась к окну.

–  Я не хочу возвращать эти воспоминания, Элендра. Он рассказал мне о некоторых из них, когда мы виделись с ним в последний раз, и мне кажется, я не переживу новой лжи и обмана. Ты знаешь, что Ллаурон жив?

–  Да, от Гвидиона. Должна признаться, я не слишком удивилась.

–  А вот я, уж поверь мне,

была поражена. Неужели ты не понимаешь, что я чувствовала, - я, женщина, охранявшая Патриарха, - призывая звездный огонь зажечь погребальный костер для Главного жреца филидов, религиозного ордена народа Тириана, с которым меня столько связывает? А потом выясняется, что я сожгла его заживо! Эти двое, отец и сын, ради которых я не раз шла на огромные жертвы, неслыханным образом использовали меня ради достижения собственных целей!
– Рапсодия повернулась к своей наставнице, и сердце Элендры похолодело: она увидела глаза королевы, горевшие зеленым огнем. По щеке Рапсодии скатилась одинокая слеза.
– Элендра, ты не представляешь, чего мне стоила охота за демоном.

Элендра встала.

–  Мне кажется, я знаю.

–  Нет, не знаешь, - резко возразила Рапсодия.

Она ухватилась за подоконник, стараясь сохранить самообладание, слишком многое еще предстояло сделать. Элендра подошла к ней сзади и обняла за плечи.

–  Я знаю, что такое потерять любимого человека в схватке с ф'дором, Рапсодия. Я знаю, как тебе не хватает Джо, но Гвидион уцелел. Ты должна разрешить ему вернуть твои воспоминания, даже если они кажутся тебе болезненными, без них ты никогда не будешь цельной.

Рапсодия резко стряхнула с плеч руки Элендры и повернулась к ней. Выражение ее глаз заставило лиринскую воительницу содрогнуться.

–  Я и так никогда не буду цельной, Элендра. Сейчас я не могу встретиться с Эши. Пожалуйста, прекрати. Я обещала ему, что мы увидимся только на Совете намерьенов, и не собираюсь нарушать свое слово. А теперь оставь меня в покое.
– Она решительно направилась к двери.
– Могу я рассчитывать на встречу с тобой и Риалом сегодня?

–  Скажи мне, - тихо попросила Элендра.
– Скажи, Рапсодия.

Рапсодия поняла, что увиливать бесполезно.

–  Я не могу.

–  Не можешь или боишься?

–  И то и другое.

Элендра молча протянула к ней руки. Рапсодия несколько мгновений постояла у двери, положив ладонь на щеколду, но потом покачала головой.

–  Не стоит, Элендра. Если ты начнешь меня утешать, я не справлюсь. А я должна довести все до конца.

–  Тогда...
– Элендра вернулась к огню, села в кресло-качалку и указала на маленький деревянный стул у окна.
– Тогда расскажи мне, расскажи так, как если бы вернулась из разведки. Или представь себе, что мы планируем весенние празднества или обсуждаем будущее детей.

Королева побледнела.

–  Сядь, Рапсодия.
– В голосе Элендры появилась твердость.

Рапсодия молча повиновалась. Элендра терпеливо

ждала, не нарушая наступившей тишины.

Наконец Рапсодия посмотрела на свои колени и сжала пальцы так, что костяшки побелели.

–  Возможно, я беременна, - глухо проговорила она.

Элендра тихонько выдохнула и постаралась скрыть улыбку, зная, какую радость эта новость доставит Гвидиону и как будет счастлива Рапсодия, когда узнает всю правду. Оставалось лишь исправить ошибку и объяснить Рапсодии, что женой Гвидиона является она сама.

–  Тебе нужно ему рассказать, дорогая, - благоразумно заметила Элендра.
– Он имеет право знать.

–  Это не он.

Элендру словно поразила молния, но ни один мускул ее тренированного тела даже не дрогнул.

–  В самом деле? И кто же отец?

Рапсодия подняла потухший взгляд и посмотрела в глаза Элендры.

–  Ф'дор.

Теперь дрожь охватила Элендру.

–  Мне очень жаль, дорогая, но ты сама хотела знать.

Элендра встала и принялась ходить взад и вперед по комнате, каждый раз поворачиваясь так, чтобы Рапсодия не видела ее лица. Когда ей удалось овладеть собой, она подошла к королеве, опустилась рядом с ней на колени и взяла за руки.

–  Объясни мне, что произошло?

Рапсодия отвернулась.

–  Я и сама не очень понимаю. Демон каким-то образом говорил со мной, но Акмед и Грунтор ничего не слышали. Он заявил, что Ракшас занял место Эши и сумел... сумел оставить во мне свое семя. Демон назвал точное место и время, когда это произошло. Он знал вещи, которых никто не знал, Элендра, а потом он произнес слово, заставившее семя начать расти, и я это почувствовала. Ф'дор сказал, что семя слишком долго питалось его кровью и теперь стало полностью демоническим, а не человеческим, как в других случаях.

–  И ты ему поверила?

–  Нет, не совсем, - тихо ответила Рапсодия.
– Но ведь он знал о вещах, о которых трудно догадаться.

–  Трудно, но все-таки возможно?

–  Да, пожалуй. Однако с тех самых пор я ощущаю тошноту и боль.

–  Причиной тому могут быть нервы, или страх, или и то и другое. Я знаю, мне доводилось попадать в похожее положение.

Рапсодия с трудом сохраняла спокойствие.

–  Да, Элендра, возможно, ты права. Но нельзя исключать варианта, что я стала средством, при помощи которого ф'дор собирается вернуться в наш мир. Она встала, подошла к стене и сняла плащ.

Элендра не могла смотреть ей в глаза.

–  Неужели такое возможно? Демоны славятся умением лгать. Ф'дор способен из маленького зернышка правды выстроить целую башню лжи, сыграть на твоих тайных страхах. Быть может, он сумел убедить тебя вопреки очевидному?

Рапсодия пристегнула меч, вернулась к оставшейся стоять на коленях Элендре и коснулась щеки воительницы. Элендре пришлось поднять голову и посмотреть королеве в глаза. И ей стало еще страшнее от того, что она в них увидела.