Судьба дворцового гренадера
Шрифт:
Анна Яковлевна, выслушав рассказ мужа, ответила:
— Все-таки больших чудес, чем в настоящей жизни, никакой сочинитель не придумает. Нам, бывало, под шитье Амалия Карловна такие удивительные истории рассказывала. И кошелек тот с кольцами у меня припрятан, и на нем буквы какие-то вырезаны. А признаваться ли тебе, дай подумать сколько-нибудь.
И побежали дни службы, такой знакомой и привычной. Караулы и дежурства, крещенский парад с водосвятием, балы, приемы и спектакли, только не спутай, когда являться в полном параде в строй, а когда — в вицмундире,
Во второй раз в жизни Иванов переживал счастливую пору. В первый — когда нашел Анюту, и нынче, оттого что почти завершил заветное дело. К тому же дома наступило полное довольство от жалованья, полученного за последнюю треть прошлого года. И Анна Яковлевна стала похаживать по лавкам, подбирая, что, кроме тульской пряжки, подарить Амалии Карловне, которой 15 января стукнет шестьдесят лет. Правда, мастерицы шептались, что по-настоящему надо бы еще пяток прибавить, но не все ль равно, раз женщина добрая? В дни суточных дежурств унтера Анна Яковлевна, гуляя с Машей, приносила в канцелярию вкусный обед, от которого перепадало и Тёмкину.
Теперь писарь стал спокойнее, ел с аппетитом, но часто задумывался и вздыхал.
— Ну что тебя точит? — спросил как-то Иванов. — Женился француз на свояченице Пушкина?
— Десятого января повенчаны два раза — по-католическому и по-православному. Да что-то Василий Андреевич все хмурые ходят.
Действительно, Жуковский был так рассеян, что не ответил на приветствие унтера, чего никогда не случалось. Иванов даже не решился благодарить его за письмо Зурову, отложив до другого разу.
Теперь все гренадеры узнали о причине небывало долгого отпуска Иванова и при встрече поздравляли, что стал помещиком. У многих по приданому от жен были дома в городе и в предместьях, но крестьянами не владел никто. Большинство открыто завидовали, иногда спрашивали, зачем так далеко покупал, когда под Петербургом сколько хочешь продажных дворов. Другие хвалили за хозяйственность, и только Василию Крылову, старому конногвардейскому товарищу, Иванов с первой встречи сказал правду — его знал за человека душевного и молчаливого. И малость погодя пришлось сказать Павлухину. Встретив у подъезда Шепелевского дома, Савелий, как всегда дохнув водкой, схватил унтера за рукав и забормотал нараспев:
Ты скажи, скажи, Иванов, Правда ль, что крестьян купил? И, в сословье влезши панов, Свою совесть загубил?.. Только стал ты благородьем, Как обзавелся угодьем, Где на барщине гнут спину Да ругают господина… Вот бы огорчился Карп, Что ты падок стал на скарб, За сословье крепостное Он скорбел всегда душою…— Да полно тебе молоть, — прервал
Выслушав объяснение унтера и просьбу, чтобы не болтал про то в роте, Павлухин расплылся в улыбке и забормотал:
Ну, спасибо, что утешил, А то я совсем опешил, И теперь твое здоровье Буду завтра пить с любовью…Иванов рассмеялся и пошел своей дорогой.
В этот же день Анна Яковлевна сказала:
— А кошелек, Санюшка, все-таки надо французу показать. Может, и точно дедовой памятью окажется и его обрадует. Мне ведь любая папенькина вещица дорога, хоть самая пустяковая… Но тебе, думается, лучше Лужину сказать, будто от приятеля давнего перешел, который сходный случай про Париж рассказывал.
— Не поверит мне, — ответил Иванов, — я вовсе врать не умею.
— А тут и соврать не грех, раз из скромности одной, — уверила его жена. — Только ты заранее придумай, как отвечать, если прозвище спросит солдата, что кошель подарил.
Так научила, и все прошло гладко. Отдал при встрече Лужину кошелек, рассказал про давно умершего приятеля-кирасира и просил передать французу. Иван Дмитриевич внимательно рассмотрел ветхую ткань, прочел вырезанное на кольцах и сказал задумчиво:
— Все может быть… Вензеля и корона подходят. А как звали того кирасира и в котором году помер?
— Звали Иваном Малюгиным. После войны стал он загуливать да и отдал богу душу году в восемнадцатом, — без запинки соврал Иванов.
А через день, 24 января, Лужин разыскал унтера в Эрмитаже.
— Представь, Александр Иваныч, кошелек-то дедовский — его девиз и вензель вырезаны. Виконт как дитя радовался, а потом опечалился, когда узнал, что Малюгина никогда не увидит. Я уж не сказал, что спился. Просил по-русски, и по-французски его прозвище на память записать.
— А что за титул такой — виконт, Иван Дмитриевич? — спросил Иванов, чтобы скорей отойти от своего вранья.
— Во Франции так младших сыновей графов называют.
А 28 января, придя еще затемно в канцелярию — с девяти часов он заступал на дежурство по парадным залам, — Иванов застал Федота со сбитыми на лоб волосами, которые всегда держал в порядке, и смотревшего в пол, будто в оцепенении.
Первая мысль унтера была, что от своих расстройств в бумагах напутал, а может, капитан Петух обидел.
— Что с тобой, Федотушка? — спросил он.
— Господина Пушкина на дуэли француз ранил, да тяжело, в живот, — поднял глаза Тёмкин, и слезы поползли по щекам.
«В живот угодила, на тот свет проводила», — вспомнил Иванов солдатское присловье. И спросил:
— А сам цел остался?
— Легко в руку ранен, навылет.
— Ну, будет ему, под военный суд отдадут, — утешал Иванов.
— Что толку, ежели Пушкина не станет!
— Когда же случилось?
— Вчера, под вечер домой привезли… Ох, Александр Иванович, вы тут малость побудете? — Тёмкин схватился с места.
— С полчаса, пока со сменой не пора идти. А тебе что?
— Сбегаю к ихней квартире, спрошу, каково там.