Судьба королевских волчат
Шрифт:
— Вот именно, — обернулся у тронного зала Мэрвин, склонился к Мидиру и подмигнул.
Мидир от неожиданности приоткрыл рот и торопливо захлопнул его. Вышло смешно и гулко.
А еще приосанился, готовый дать совет Мэрвину, первому волчьему принцу, наследнику Джаретта Великолепного. Такой возможности у Мидира еще никогда не было! Да они вообще с братом больше цапались в те редкие минуты, когда Мэрвин соизволял замечать «мелкий колючий репейник».
Стражи вдвоем притворили тяжелые двери. Створки сомкнулись, обрисовав посередине стилизованное солнце с длинными лучами, ласкающее все двадцать семь Домов Благого
— Р-р-разве нам не надо спешить? — недоуменно справился Мидир. — Р-р-разве на нас не напали?
— Ты мне скажи, — Мэрвин обратил на брата взор холодных серых глаз. — Что сделать?
— Надо выступить против этих зверей! — возмущенно произнес Мидир. — Как они посмели?!
— То есть мы выходим наружу, и что дальше? — Мэрвин сделал вид, что зевает. — А как насчет подумать? Ты же читал про них. Егроксов победить невозможно. Можно выпить из них магию, но для этого надо быть великим волшебником, к тому же совершенно бесстрашным. Отец смог бы, но его нет. В то время, как он штопает расползающуюся ткань мира… — Мэрвин сжал руку в кулак. — Егроксы дикие, и Дом Камня легко скажет, что они вырвались сами. Думаю, сторожевые отряды уже спешат к нам, попировать на костях. И несут весть о диких, диких созданиях Драконьего хребта!
— Тогда надо ждать отца! Просто дождаться отца и ничего не делать! — осенило Мидира. Его даже пробрал холодный пот от идеи и собственной гениальности.
— Не выйдет. Егроксы скоро сломают ворота — они магические твари, и только набирают силу, круша нашу защиту.
— Тогда… Тогда надо позвать отца! Надо просто позвать отца!
— Думаешь, я не пытался? — сверкнул глазами Мэрвин. — Я зову его вот уже не первую неделю, и…
— И что папа?
— Папа молчит. Не слышит или занят. Или…
Мидир затаил дыхание, гоня от себя все мысли, связанные с этим странным и страшным «или».
— Так что… — Мэрвин развернулся и пошел куда-то в угол.
— Ты меня обманул! — понял Мидир. — Ты все решил заранее! Ты уже все решил!
— Я — решил. Но, брат мой, ты не представляешь, как скоро и как много тебе придется решать самому. Так что это было хорошей тренировкой, — Мэрвин потрепал волосы брата, а тот сердито оскалился. — Хорошо, продолжай злиться. Но иди за мной и не отвечай ни на какие вопросы, — договорил Мэрвин жестко. — Стража! — позвал он и, когда в зал вбежали волки, произнес: — Джаретт Великолепный дал добро. Заприте все двери и окна и не высовывайтесь, пока все не закончится. Удвойте стражу у королевы. Не выпускать никого! Вы знаете, звери могут и не узнать сразу. А хладному трупу извинения не особо нужны.
Стража, шумя, побежала по переходам и галереям. Внезапно стало тихо и на самом деле страшно, хотя звуки ударов в ворота были уже не слышны.
Мидир шел за Мэрвином след в след. Ниже, ниже, туда, еще ниже того места, где его спас Нуаду.
— Запомни, второй принц. Когда не может помочь справедливость и сила ши, остается одно. Молить о помощи того, кто сильнее, зная, что этот кто-то многое попросит взамен. Теперь стой где стоишь!
Мидир замер, еле успев коснуться пола правой ступней.
Брат опустился на колени перед клепсидрой и сложил руки перед собой. Что-то говорил — Мидир
А потом два серебряных волка встряхнулись — и сошли с пьедестала. У Мидира волосы зашевелились на голове и окончательно захолодела спина. «Это же статуи», — чуть было не сорвалось с языка.
Волки прошли мимо него, лишь втянули воздух и лизнули щеки Мидира. Дохнули холодом и проследовали дальше — и за ними выходили из стен каменные волки, которые, как всегда казалось Мидиру, имели только головы. Эти головы торчали из стен, рычали, лизали и обнюхивали, порой могли схватить зубами расшалившегося принца на край платья, и только. Но нет — сейчас они отряхивали песок и камни и вырывались из стен.
Мидир смог дышать еще очень и очень нескоро.
— А теперь, мой брат, — очень устало сказал Мэрвин и повернул голову к Мидиру, — пойдем, посмотрим на это с северной башни.
— На бой?
— На избиение.
— Кровь! — воскликнул Мидир, разглядев брата в неверном свете факелов. — У тебя кровь.
Мэрвин легким движением вытер лицо, но лишь размазал потекшую из носа кровь.
— Подожди, — попросил Мидир. — Надо вот так сделать, — он встал на цыпочки и резко потер ладонью под носом Мэрвина. — Помогает.
— Ах ты, и правда, больше не течет, — удивленно сказал Мэрвин.
— Ты просто мар-р-ро ударяр-р-рся носом, — деловито заметил Мидир и вновь пошел за хмыкнувшим братом — теперь на северную башню.
Идти за Мэрвином, когда брат не фыркал, не сыпал ледяными иглами во все стороны и не одевался в свою ледяную броню, оказалось легко. Бешеная усталость, непонятно с чего навалившаяся на Мидира у клепсидры, постепенно проходила. Мидир прошмыгнул в тень брата, и стало совсем хорошо. Поднимаясь по узкой лестнице, ведущей на самый верх башни, выпустил когти и царапнул стражника. Тот ойкнул и испуганно подпрыгнул.
— Не делай так больше, — прозвучало у Мидира в голове.
— Эй, так нечестно, — буркнул вслух Мидир, выпадая из тени брата.
— Будь серьезен хоть один миг! — сердито произнес Мэрвин, не оборачиваясь назад. — ты чуть было не пропал в подвалах Нуаду, вызвал на дуэль лучшего фехтовальщика Благих земель, — Мидир фыркнул, — предотвратил падение Дома Волка — и все еще имеешь силы так глупо пугать несчастную охрану?
— Что?! — услышал Мидир то, что хотел. То есть, он что-то там спас! Надо будет узнать и рассказать печальной маме!
— А то, мои дорогие принцы, — склонилась к вошедшим на смотровую площадку Мидиру и Мэрвину темная фигура. — Вы нарушили столько правил, что я даже не знаю…
— Вам и не нужно знать, дорогой советник, — ответил Мэрвин и откинул голову. — Вам нужно лишь подчиняться, что вы не сделали.
— А вы использовали силу вашего брата, не спросив на то его разрешения, — советник посверлил взглядом Мидира. — И теперь он совершенно без сил.
Второй принц вовсе не был без сил, но неожиданно рука Мэрвина опустилась на его плечо, и Мидир пошатнулся, изображая самую большую свою усталость. Еще припомнил, как плохо выглядел Киринн, когда его уносили, и изображать ничего не понадобилось. Видимо, лицо второго принца перекосилось в должной мере, потому что советник стал выглядеть куда более довольным.