Судьба принцессы
Шрифт:
Мысленные рассуждения Вадериона прервал очередной чих. Элиэн вытерла покрасневший нос и вновь виновато глянула на мужа.
— Ты сильно сердишься?
Если бы у него хоть немного было бы помягче сердце, он бы уже умилился этому котенку, а так Вадерион лишь усмехнулся — правда, не зло — и ответил честно:
— Нет. Одно выражение лица Ринера стоило погрома моего кабинета.
Элиэн повела плечами, пытаясь скрыть дрожь. Разбитое окно никак не улучшило погоду, и сейчас в кабинете было достаточно холодно. Вадерион на мгновение представил, что ему придется устраивать ремонт и его будут третировать слуги своими дурацкими вопросами. И тут ему пришла идея.
— Займись всеми этими делами.
—
— Ну окном и уборкой, — с раздражением пояснил Вадерион. Элиэн послушно кивнула, чем навела его на мысль, что вообще-то на супругу можно перевесить и остальные хозяйственные хлопоты. Да, это была замечательная идея.
Элиэн вновь повела плечами — ей явно было холодно в тонком платье, — и Вадерион рефлекторно взял ее руки в свои, говоря:
— Будет хорошо, если ты…
Она мгновенно вздрогнула и попыталась вырвать ладони из его хватки. В глазах ее впервые промелькнул страх — нет, дикий ужас.
— Отпусти, — это был даже не приказ, а почти мольба, словно его прикосновение было для нее пыткой. Вадерион отстранился, с подозрением глядя на съежившуюся Элиэн.
— Полчаса назад ты ворвалась в мой кабинет, выгнала двух самых могущественных после меня темных в Империи, наорала на меня, высказала все, что думаешь обо мне, а теперь вдруг испугалась?
Она искоса бросила на него взгляд — взгляд жертвы и бойца, — а потом все же повернула голову, вскинув подбородок.
— Да, я боюсь тебя, тебя ведь все боятся. Но когда я злюсь, я перестаю думать.
— Большинство существ в мире не думает никогда.
— Я обычно думаю, — нахохлилась Элиэн. Как только Вадерион отпустил ее руки, она вновь обрела уверенность.
— Тогда ты редкое исключение.
— Не буду спорить, — неожиданно весело ответила она, и даже улыбнулась самыми кончиками губ.
— С тебя витраж и другие заботы замка, — напомнил Вадерион поднимаясь. — Иди уже отсюда, а то скоро умрешь от переохлаждения.
— Да, зачем Темному Императору в кабинете трупы — испортят антураж, — дерзко ответила Элиэн, быстро исчезая за дверью и оставляя темного одного. Около десяти секунд он раздумывал над тем, разгневаться ему или посмеяться, и выбрал последнее. Вспомнив события последнего часа, он запрокинул голову и гулко расхохотался. Этот неожиданный погром и последующий почти мирный, откровенный разговор с Элиэн на многое открыл глаза Вадериону. Теперь он хотя бы знал, как подступиться к супруге, если ему что-то понадобится. Но с романтикой он, конечно, провалился. А еще нужно было отдать приказ, чтобы на территорию замка никогда не ввозили розы. Никакие. Он пока не собирался становиться вдовцом.
Решив про себя всё с Элиэн, Вадерион недовольно покосился на разбитое окно: он, конечно, не светлая эльфийка, но ледяной осенний ветер его тоже не радовал. Поэтому, не долго думая, он решил устроить себе незапланированный выходной — он ведь не спал этой ночью, — и отправился в свои покои. Как раз Элиэн разберется с кабинетом.
* * *
В приемной ее уже ожидали горящие любопытством глаза какого-то дроу. Тот выглядывал из-за вороха бумаг, и на его неожиданно подвижном для темных эльфов лице отражалась буря эмоций. Элиэн хватило выдержки величественно кивнуть ему, а потом весело подмигнуть и покинуть приемную. Только в пустом коридоре она позволила себе устало прислониться к стене и мысленно поинтересоваться у самой себя, что это было. Она так разозлилась, перестала рассуждать здраво, совсем потеряла страх… Вспомнился темный… нет, Вадерион, который вдруг оказался не таким пугающим. Обычным. Она поняла, что так устала его бояться, что лучше пусть он накажет ее за дерзость, чем она будет продолжать молчать.
— Вадерион, я сейчас еще раз извинюсь.
Она открыла глаза и увидела злого, как тысяча демонов, темного. Тот медленно-медленно поднялся с устиланной стеблями роз кровати и резко оказался рядом. Слишком резко. Единственное, что успела Элиэн — это отшатнуться, врезавшись спиной в стену, зажмуриться и закрыть лицо рукой. Однако ожидаемого удара не последовало. Элиэн слышала, как бешено стучало ее сердце, и, боясь поверить в действительность, все же открыла глаза. Первое, что она увидела, это проблески растерянности на каменном лице дроу.
— Ты думала, что я тебя ударю?
«Нет, погладишь», — едва не сорвалось с языка. Да, она совсем обезумела.
— Можешь изнасиловать, можешь и ударить, — ответила она, отводя взгляд. За что ей эта пытка?!
Но темный пошел еще дальше и, сжав сильными горячими пальцами ее подбородок, заставил поднять голову. Только когда их взгляды встретились, он серьезно произнес:
— Я не насилую и не избиваю женщин. Сильные не самоутверждаются за счет слабых. Если женщина начинает серьезно мне досаждать, я ее просто убиваю.
Она смотрела прямо в его багровые глаза, в его каменное, застывшее маской надменности лицо, и чувствовала лишь страх.
— У тебя слова расходятся с действиями, — все же нашла силы возразить Элиэн.
Вадериону явно не понравились ее слова.
— Как я должен был понять, что тебя что-то не устраивает? — прорычал он ей прямо в лицо. — Ты должна была сказать.
Ей все же удалось вырваться и спрятать лицо в ладонях. Почему он делает виноватой ее?! Ей так плохо и страшно, так еще и Вадерион перевешивает ответственность на нее. Она не могла сказать! Неужели он не понимает, что ей было страшно и больно?!
— Если бы я сказала, ты бы остановился? — глухо спросила она, не поднимая головы.
— Да, — раздалось сверху. — Имей в виду на будущее. И кстати, — в мрачном голосе появилось… веселье? — ты должна мне еще одно извинение.
— Что ты хочешь? — с подозрением спросила Элиэн, все же поднимая взгляд, чтобы отследить реакцию Вадериона.
— Совместный ужин. Приходи сегодня в мои покои.
Она вздрогнула и тут же заявила:
— Ты обещал, что не тронешь меня…
— И не трону, — раздраженно оборвал ее темный. — Я тебе на ужин, а не на секс приглашаю. И на этом точка.
Глава 7
…немного заботы…
Глава 7.…немного заботы…
Ужин… На него Элиэн шла как на казнь. Неизвестно, что придет в голову темному. Сдержит ли он свое слово, когда они останутся наедине, да еще в такой обстановке? Одно радовало Элиэн — пока Вадерион ни разу так не и не ударил, не наказал за наглость. Отец давным-давно бы избил, а вот муж… муж неожиданно терпел. Мог злиться или гневаться, но так и не поднял руку, и это вселяло в Элиэн надежду, что он не будет большее ее мучить. К тому же, как он сам говорил, она ему не интересна как женщина.