Судьба принцессы
Шрифт:
Элиэн вновь кивнула и молча удалилась. Холод ледяной тишины, повисшей между ними, можно было ощутить кожей.
Сегодня Элиэн много узнала и многое поняла. Теперь осталось придумать, что с этим делать и как ей все же выжить в этом мрачном месте.
* * *
Праздники — тема индивидуальная для каждого народа. У людей, к примеру, их было великое множество, а вот в Рассветном Лесу отмечали лишь неделю Памяти. Хотя праздником назвать это было сложно, скорее, поминание усопших, о котором в королевском дворце часто забывали. Но то был Рассветный Лес, вотчина одной расы, а вот в Темной Империи, которую населяло великое множество самых разных народов — от орков и троллей до дроу, вампиров и свалгов — к вопросу праздников подошли с другой стороны. Как успела выяснить Элиэн у достопочтенного библиотекаря Гырызтарга, Темный Император не запрещал каждой расе отмечать свои праздники, но и не делал какие-либо из них обязательными, однако, стараясь сохранить единство столь огромного и многонародного государства, ввел День Кровавой
Насчет этой сомнительной даты и причины у Элиэн были свои мысли, но в целом идею Вадериона она понимала. Жаль лишь экскурс в историю никак не мог помочь ей с устройством приема. А проблем, как оказалось, было великое множество. Раньше подготовкой к приему занимались Алеса с Ринером, но теперь, с легкой руки Вадериона, все перешло на Элиэн. И если Советник, с которым она, к счастью, не пересекалась, никакого недовольства не высказывал (зная Вадериона, можно было предположить, что свалгу просто некогда), то управляющая свой протест заявила сразу. Затишье в среде прислуги, возникшее в тот месяц, что Элиэн сблизилась с Вадерионом (если это можно было так назвать), тут же прервалось. Вернулись мелкие каверзы — пролитая на наряды вода или недоприготовленный завтрак, — и появились более крупные — Алеса совершенно не собиралась помогать с устройством приема. Она, видимо, считала, что без ее помощи Элиэн и вовсе не справится. Не учла тех самых служанок-орчих, которые тоже из года в год принимали участие в подготовке к приему. Конечно, лучшей помощью были бы советы тех, кто все это устраивал, но при данных обстоятельствах и подсказки слуг были бесценны. Поняв, что Элиэн более-менее разобралась с задачами приема и начала воплощать все в жизнь, Алеса и ее «чудесные» дроу перешли к следующему этапу своего плана, принявшись саботировать все, что делала принцесса. Прием в честь Дня Кровавой Луны проходил в замке, в большом зале, специально отведенном под такие масштабные события. В отличие от Рассветного Леса, здесь не было танцев, зато имелась музыка и те же самые закуски, которые слуги разносили между гостями. Мебели не было, все стояли и беседовали, потом Император произносил речь и прием заканчивался. В общем, ничего необычного, за исключением местных особенностей. К примеру, кровавых стейков для ликанов и оборотней, сушеных овощей для троллей, эля для орков и проклятого ледзерского вина для Императора. Все это приходилось доставать и готовить в условиях настоящей войны. И Алеса, и Элиэн понимали, что в случае провала приема последней не избежать гнева Вадериона. Тот в этот месяц значительно охладел к собственной жене, и время перемирия закончилось. Хотя Элиэн продолжала исправно подкармливать мужа и его секретаря, пока те не умерли от голода. Иногда мужчины, даже самые могущественные, ведут себя так глупо и предсказуемо. Но, конечно, Элиэн не питала глупых иллюзий в отношении собственного мужа, тем более он сам расставил акценты: она для него никто и выгребать в этот дикий шторм ей предстоит одной. Если не сможет — ее ждет смерть. Такого мотиватора было вполне достаточно, чтобы Элиэн старалась, очень старалась. И задержки поставок, и «заболевший» повар, и неразосланные приглашения — ничего не могло ее остановить. Месяц бессонных ночей и тысячи убитых нервов, зато прием не был сорван.
Единственным серьезным вопросом для Элиэн оставалось платье. Она ведь понимала, что это фактически ее первый выход в свет. Как она себя преподнесет, такое к ней и будет отношение. Следовало не ударить в грязь лицом и начинать нужно было с платья. Наряды, привезенные из дома, Элиэн отмела сразу: она и так из-за своей расы будет выглядеть белой вороной, не стоит усугублять обстановку и еще больше выставлять напоказ свою инаковость. Она прекрасно понимала, что в ней до сих пор видят чужачку. Да тот же Вадерион до их разговора в кабинете относился к ней как к врагу. Поэтому следовало подобрать наряд, соответствующий Темной Империи. Орчихи помочь по фасонам платьев не могли, зато подсказали адреса портних. Выбрав не самую знаменитую, зато весьма честную, трудолюбивую и с хорошим вкусом, Элиэн приказала вызвать ее в замок. Но перед этим она сделала еще одну вещь.
— Я занят, — процедил Вадерион, даже не поднимая головы.
— Я тоже, — с не меньшим раздражением ответила Элиэн, входя в кабинет мужа: ей война с прислугой все же давалась нелегко. — Какой у тебя любимый цвет?
— Черный, — от удивления темный даже забыл презрительно усмехнуться или бросить на нее высокомерный взгляд.
— О, теперь я понимаю, — не удержалась Элиэн, вспомнив всепроникающий черный цвет, из которого состояло все в этом замке. А она-то грешила на приверженность темных к Тьме, и еще удивлялась, почему большинство дроу и орков носят одежды вполне обычных, пусть и не светлых цветов.
— Что ты понимаешь?
Но
— Обед у Шэда.
Уже идя по коридору, она отчетливо расслышала, как в приемной хлопнула дверь из кабинета, и победно улыбнулась. Теперь ей было от чего отталкиваться.
Разговор с портнихой занял почти полдня. Это была довольно зрелая женщина-оборотень, с которой они долго обсуждали всевозможные фасоны и цвета. Элиэн мысленно поздравила себя с удачным выбором — хоть здесь ее не будет ждать ворох интриг. Когда через две недели в замок прислали платье, радости принцессы не было предела — не из-за нового наряда, а из-за того, что один из пунктов ее плана был выполнен. Она недооценила коварство и изобретательность Алесы. Когда вечером накануне приема Элиэн проверяла все и всех, то обнаружила, что ее прекрасное черно-алое платье заметно пострадало: кто-то распорол большую часть швов и теперь от творения столичной портнихи остались лишь лоскуты. Допрос служанок ничего не дал, и Элиэн, отпустив в открытую ухмыляющихся эльфиек, достала из комода свой швейный набор. К счастью, шить она умела хорошо. Вдевая в иголку черную нить, она подумала, что теперь этот цвет будет использоваться очень часто. Всю ночь в ее спальне горели свечи, а наутро платье было готово. Одев его перед приемом, Элиэн заставила себя улыбнуться собственному отражению и вышла. Вадерион, как и всегда (а в особенности в последнее время), никак не отреагировал на ее появление, лишь сжал локоть и привычно поволок в нужное ему место. В зале их уже ждали.
Первая часть приема прошла вполне терпимо. Вадерион быстро оставил «дорогую» супругу, выбрав общество Ринера и других мрачных дроу. Она проводила его взглядом. В честь праздника Вадерион даже приоделся: к своему типичному черно-кожаному наряду и рубашке добавил длинный камзол с такой же черной вышивкой. На фоне некоторых разодетых (видимо, это черта всех семейств эльфов) дроу он мог бы смотреться бедно и невзрачно. Мог бы. Все в фигуре Вадериона буквально кричало о власти и силе. Дело было даже не в одетой им черно-серебристой короне, а в ауре, что всегда окружала его. Вадерион не допускал сомнения в своей власти, и это чувствовали. Поэтому толпа расступалась перед ним, и Элиэн готова была поспорить, что будь он одет в рубище, темные все также преклоняли бы колени.
Сказать, что Элиэн было некомфортно под сотнями взглядом темных — ничего не сказать. Но она привычно плыла по залу, посматривая, чтобы все шло как надо. Но музыканты исправно отрабатывали свое золото, а слуги пока еще ни на кого не пролили вино или эль. Когда Элиэн пошла на второй круг, то поняла, что пора искать себе компанию, иначе это выглядело уже неприлично. Она огляделась: женщин в зале было не так много, примерно треть от всех мужчин, и большинство из них принадлежало к расе дроу, смотревших на Элиэн с властной снисходительностью. Такие дамы точно не помогут ей и не составят компанию, так решила принцесса, поэтому направилась к ближайшим оркам, благо услышала, что те говорят на языке темных эльфов. Орочий она еще даже не начинала учить, но за четыре месяца пребывания в Темной Империи научилась понимать и более-менее понятно выражаться на языке дроу.
Естественно, ее маневр тут же заметили. Орки — их было шестеро — обернулись и самый старый из них — если верить татуировкам, вождь клана Северных Ветров — поприветствовал:
— Темной ночи, ваше величество.
Голос у него был грубый и низкий, с рычащими нотками, но звучал невраждебно, скорее, настороженно и ожидающе.
— Темной, вождь. Прошу простить, не знаю ваших имен.
— Гортог, ваше величество. Это мой второй сын и шаман нашего клана, Артог, — представил вождь Северного Ветра себя и стоящего рядом молодого орка со множеством темно-зеленых татуировок, а потом и остальных. Так Элиэн познакомилась с четырьмя шаманами кланов и двумя вождями. Опираясь на постулат, что любое существо в первую очередь интересует оно само, эльфийка принялась расспрашивать орков об их традициях, истории и тонкостях шаманизма. К концу второго часа она знала все перипетии кланов, их борьбу, кто с кем в союзе, кто с кем воюет, а также имена всех жен и детей и подробности быта. На удивление орки оказались весьма приятны в общении, им Элиэн тоже пришлась по душе: она была замечательной слушательницей и в нужные моменты задавала правильные вопросы, продвигающие разговор.
Гортог явно был значимой фигурой не только среди орков, но и остальных темных: периодически к ним подходили тролли — горбатые синие существа с длинными клыками и излишне сальными взглядами, — некоторые темные эльфы и даже один вампир. Впрочем, последний быстро сбежал, зато Элиэн, благодаря первому удачному знакомству, обрела множество последующих. В общем, вечер проходил весьма неплохо — если опустить описание свежевания оленя, — как вдруг Элиэн буквально выдернули из толпы темных и поволокли к массивным колоннам.
* * *
Однажды, когда Стефали была еще очень молода (да и он тоже), она спросила у Вадериона, как ему удается так легко управлять толпой. Он, усмехнувшись, ответил, что это его личный секрет. На самом деле, все было просто: почти все существа в мире предпочитали быть ведомыми, а не ведущими. Роль лидера накладывала слишком большие ограничения и — самое главное — слишком большую ответственность. Все боялись этого, и даже те, кто стремился к власти, желали именно ее, чистую и не обремененную ничем, не понимая — чтобы удержать толпу, надо иметь стальную хватку. Всегда быть уверенным, никогда не показывать слабости, решительно идти вперед, без промедления — ведомым нужен ведущий, и роль эту надо отыгрывать до конца. Вадерион привык к маске правителя, к короне на голове. Ему нравилось быть лидером, это была увлекательная игра, битва, длинною в жизнь. Он ни за что бы не отказался от этого.