Судьба самозванки

Джонс Амо

Я перестаю пить воду.

– У тебя большие проблемы.

– Просто скажи мне, что ты там будешь.

– Прекрасно!
– я смотрю на него широко раскрытыми глазами, улыбаясь.
– Я буду там.

Мое внимание привлекает движение позади него, и я оборачиваюсь, чтобы посмотреть, что это.

Желудок опускается к ногам, когда я встречаюсь взглядом с этими проницательными голубыми глазами, о которых думала. Он с группой других парней. Все, о чем сейчас болтает Джастис, превращается в белый шум, потому что, черт возьми.

Какого черта я продолжаю видеть его повсюду? Сегодня он выглядит по-другому. Его волосы выглядят

более растрепанными, но почему-то это только делает его более сексуальным. Рваные по краям. Как зазубренный клинок, который можно использовать в качестве оружия. Я оглядываю парней, с которыми он, и щеки краснеют, когда я понимаю, насколько они все привлекательны. Господи. Что за черт? У них у всех волосы темнее, кроме одного, и я, вероятно, даже сказала бы, что все они могли бы быть братьями.

Хотя этот. Держу пари, он использует свой член, как оружие, обеспечивая грубый, изнуряющий секс. Мой любимый вид.

Он быстро втягивает нижнюю губу в рот, прежде чем его язык скользит по основанию, и я с жадностью жду продолжения.

– Хорошо!
– Джастис бьет меня по ноге, прежде чем обернуться через плечо, чтобы увидеть, на что я смотрю.
– О боже, Лон. Слушай, я тебя трахну, ладно? Ты можешь перестать быть такой отчаянной.
– Шутит он, показывая мне пальцами.

– Ты такой идиот, - я качаю головой, когда официант ставит наши тарелки на стол. Они какие угодно, только не мерзкие. Очевидно, Джас уже надел свои пивные очки.

– Итак, эта вечеринка… - я пытаюсь отвлечь его.
– Ты ждешь адских людей? И как ты на самом деле предполагаешь, что тебе это сойдет с рук? Буквально вся ваша улица дружит с твоими мамами.

– Я знаю, - он заканчивает выдавливать кетчуп на тарелку, прежде чем пододвинуть ее мне.
– Вот почему мы не будем делать этого у меня дома. Мы устроим вечеринку в другом месте.

Я знаю Джастиса уже около года, но на самом деле мы не тусовались вместе, пока я не начала работать в магазине его родителей - мои короткие визиты сюда в прошлом году были полностью посвящены тому, чтобы провести время с Беном. Джас не такой близкий человек в нашей компании, но я на сто процентов уверена, что это потому, что он не ходит в наш университет. Он живет через мост и на другом конце города. Причина, по которой он отказывается посещать наш университет, проста. Это младший колледж. Хотя… Я сама мало что видела в нем, но я здесь совсем недавно, так что это неудивительно.

– Где?

Он отмахивается от моего вопроса.

– У друга.

В кармане у него начинает звонить телефон, и он лезет внутрь, его лицо бледнеет.

– Я должен ответить. Дашь мне секунду?

Я смотрю, как он встает, и направляется в другой конец закусочной. Спиной ко мне, поэтому я не могу разобрать, что он говорит, и это раздражает. Мне нужно отвлечься. Что угодно, лишь бы не приставать к парням напротив.

Я выскальзываю из кабинки и направляюсь в уборную. Мои глаза ни за что не отвлекутся. Это похоже на то, что тело отказывается слушать мою команду игнорировать горячих парней, и оно не хочет-нет-необходимости-поступать-наоборот. Клянусь, мышцы напрягаются, как будто я заставляю их двигаться, просто чтобы шея не поворачивалась, а ноги не несли меня в их направлении.

Я буквально так сильно налетела на Молли, что представила, как один из них наблюдает за мной, пока ему отсасывают член, который, я уверена, божественен, в гребаном плавучем

доме.

Моим гормонам нужно остыть, черт возьми.

Маленький коридор, ведущий в дамскую комнату, пуст, когда я добираюсь до туда, освещение, на мой взгляд, слишком тусклое, для ресторана. Я собираюсь толкнуть дверь, чтобы войти, когда чья-то рука ложится на мою, разворачивает меня и прижимает к стене.

– Что за черт!
– я пытаюсь оттолкнуть его руку, но чужая ладонь крепко зажимает мне рот, заставляя замолчать, и я смотрю в пару сердитых голубых глаз. Их интенсивность больше всего напоминает бирюзовый цвет, похожий на оттенок бурлящих волн у берегов тропического острова, темных и светлых одновременно. И прямо сейчас они - бушующее гребаное цунами, а я - земля, которую оно жаждет уничтожить.

Он наклоняет голову набок, его рука скользит вниз ровно настолько, чтобы освободить мои губы. Этот парень выводит меня из себя. Он преследует меня?

– Как тебя зовут?

Я снова отталкиваю его, игнорируя то, как бешено колотится сердце в ту секунду, когда мои пальцы касаются обнаженной кожи его рук.

– Вот так ты спрашиваешь у каждой девушки ее имя?

Мои слова звучат убедительно, но внутри я чертовски схожу с ума.

Мне всегда было интересно, встретила ли я еще кого-нибудь Одаренного за все время, проведенное здесь, в человеческом мире, но я никогда не могла сказать наверняка. Но этот парень, эти парни…

Они не люди, я это знаю.

Это в том, как энергия искрится от его кожи, прижатой к моей. Это не ошеломляет, почти как если бы он сдерживал себя, но это есть, как искра от первого чирканья спички.

Я прогоняю панику, сосредотачиваясь вместо этого на своем гневе из-за того, что со мной играют, как с игрушкой.

Уголок его рта слегка приподнимается, как будто моя ярость его забавляет.

– Обычно нет. Отвечай на вопрос.

– Я бы предпочла этого не делать.

Он снова кладет руку на основание моего горла, снова мягко прижимая меня к стене. Мне кажется, я чувствую легкую дрожь от его прикосновения, но его тон заставляет меня усомниться в своих чувствах, потому что он спокойный и контролируемый.

– Ха. Забавно, что ты не разыгрывала из себя недотрогу с языком в горле.

– Пошел ты, - я собираюсь уйти от него, но он преграждает мне путь.

Мой взгляд бросается через его плечо, что трудно сделать, поскольку он буквально на фут с небольшим выше меня, возвышаясь и загоняя в клетку мое маленькое тело, как зверь, приготовившийся к следующей трапезе. Его друзья стоят позади, двое с темными волосами и неестественно бледной кожей, как у него, и один с самым странным оттенком серебра, который я когда-либо видела. Они кажутся почти неестественными. Их энергия не поддается прочтению.

На мгновение мой взгляд останавливается на том, кто с задумчивым видом находится слева. Когда он придвигается ближе, его темно-голубые глаза обвиняюще сужаются, и чем дольше он смотрит на меня, тем жестче становится выражение разочарования на его лице. Когда его губы жестоко изгибаются, я уступаю, возвращая свое внимание к парню передо мной.

– В чем дело?
– я приподнимаю бровь.
– Вы, ребята, хотите позлорадствовать? Может быть, намекнуть, что я, женщина, была в отчаянии? Я была пьяна, и если честно, тот поцелуй был просто частью игры, которая мне была нужна, чтобы отвязаться от кое-кого.