Судьба Убийцы
Шрифт:
– В начале путешествия я видела, как вы продали старика, который умел читать и писать. Он составлял свою купчую. Я видела, что вы получили хорошую цену за него, хотя он уже стар, и, наверное, жить ему осталось не так уж много.
Она кивнула, но слегка нахмурилась.
Я держалась так прямо, как только могла.
– Хоть я маленького роста, но я молодая, сильная и здоровая. И умею читать и писать. Я также могу делать копии иллюстраций или нарисовать то, что вы хотите. И еще могу работать с цифрами.
Мои математические навыки были не так хороши, как хотелось бы, но, думаю, что была достаточно близка к истине. Если уж продавать себя работорговцу, то лучше представить преимущества сделки в выгодном
Она облокотилась на стол в камбузе. Было очень трудно застать ее в одиночестве. Я наблюдала за ней целый день, двигаясь вслед от укрытия к укрытию, и видела, как она задержалась за столом, когда другие торговцы закончили свою трапезу. Я подозревала, что она предпочитает есть позже остальных, в одиночестве, нежели выносить их чавканье и толкотню. Я решилась пробраться на камбуз, когда его покинула позавтракавшая толпа. Перед ней стояла её незаконченная трапеза. Я пыталась не разглядывать пищу, но все-таки запомнила ее. Корочка хлеба со следами масла, пятна жира на тарелке, которые я страстно желала собрать хлебом или даже пальцем. Выскоблить остатки овсяной каши из миски. Я сглотнула.
– И у кого же я должна буду купить тебя?
– Ни у кого. Я сама предлагаю вам себя.
Она посмотрела на меня и мгновение помолчала.
– Ты продаешь мне себя. В самом деле? Где твои родители? Или твой хозяин?
Я успела продумать свою легенду как можно тщательнее. У меня было три дня, полных голода, холода и жажды, чтобы сочинить ее. Три дня, скрываясь на корабле, пытаясь остаться вне поля зрения людей, отыскивая пищу, воду и место, чтобы облегчиться. Это был большой корабль, но везде, где мне удавалось спрятаться, было холодно и сыро. Большую часть дня, свернувшись калачиком и дрожа, у меня было достаточно времени, чтобы разработать стратегию. Она получилась жалкой. Продать себя как рабыню тому, кто оценит те небольшие навыки, которыми я владею. Сойти с корабля и убраться подальше от Двалии. В конце концов, найти способ отправить сообщение моему отцу или сестре. Хороший план, сказала я себе. А потом подумала, почему я, например, не планирую построить замок или, может быть, завоевать Калсиду. Все эти цели казались достижимыми в равной степени. Я произнесла свою тщательно отрепетированную ложь:
– Моя мать привела меня в Калсиду, в дом своего нового мужа. Он и его старшие дети отнеслись ко мне ужасно. Однажды, когда мы шли по рынку, один из его мальчиков начал меня дразнить, а затем погнался за мной. Я спряталась на борту этого корабля. И вот теперь я здесь, уношусь вдаль от моего старого дома и от моей матери. Я старалась постоять за себя, но мне это плохо удалось.
Она сделала медленный глоток чая. Я чувствовала его так отчетливо. В нем был мед, вероятно, кипрейный. Он был горячим, душистым и восхитительным. Почему я никогда не ценила утреннюю горячую чашку чая, как она того заслуживала? Эта мысль вызвала бурю воспоминаний. Повариха Натмег на кухне, суета вокруг, когда я сидела рядом или прямо на столе с незамысловатой едой. Бекон. Ах, бекон. Хлеб, поджаренный на сливочном масле. Слезы обожгли мне глаза. Этого не возвратить, ничего не поделаешь. Я сглотнула и выпрямилась.
– Съешь это, - сказала она внезапно и сунула мне свою тарелку.
Я уставилась на нее, не в силах дышать. Это была шутка? Но в Калсиде я научилась есть при любой возможности, даже лежа лицом вниз на мостовой. Я попыталась вспомнить о манерах. Она должна считать меня ценным товаром, а не оборванкой. Я села и аккуратно взяла хлебную корочку. Я откусила небольшой кусочек и тщательно пережевала. Она смотрела на меня.
– У тебя есть самоконтроль, - заметила она.
– Твоя история была неплохой, хотя я и сомневаюсь в каждом слове. Я не замечала тебя на корабле до сегодняшнего дня. И пахнешь ты так, будто пряталась. Итак. Если я возьму тебя в собственность,
– Нет, моя леди.
Это была моя самая серьезная ложь. Я понятия не имела, что может сказать или сделать Двалия. Я сильно ее укусила и надеялась, что она будет отсиживаться в своей каюте, ухаживая за раной. Керф потребует моего возвращения только в том случае, если Винделиар заставит его сделать это. Я не думала, что это возможно, но моя лучшая защита заключалась в том, чтобы как можно дольше не попадаться им на глаза. Я, не спеша, доела хлеб, откусив еще два раза. Мне хотелось вылизать тарелку и собрать остатки каши пальцем. Вместо этого я аккуратно сложила руки на коленях и спокойно села.
Она перевернула стоявшую в центре стола кастрюлю и большим деревянным половником выскоблила прилипшие остатки со дна и боков в свою тарелку. Они были подгоревшими, коричневыми. Она толкнула тарелку ко мне и протянула свою ложку.
– О, благодарю вас, моя леди!
Я едва могла дышать, но заставила себя сидеть с прямой спиной и есть небольшими порциями.
– Я не твоя леди. Я также не из Калсиды, хотя считаю, что здесь лучшее место для торговли. Я выросла неподалеку от Бингтауна, но не в сословии торговцев, поэтому мне было сложно зацепиться там. А когда они ликвидировали работорговлю, мой бизнес стал еще сложнее. Я не работорговец, как ты думаешь. Я нахожу ценные и редкие товары. Я покупаю и выгодно продаю их. Я не всегда получаю быструю прибыль. Иногда моя тактика заключается в том, чтобы дожидаться большей прибыли. В редких случаях ценный товар – это раб с недооцененными талантами. Такой, как писец, которого ты видела. Представленный пожилым и немощным на одном рынке, на другом он рассматривается как опытный и с широким кругозором. Встань.
Я немедленно повиновалась. Она оценивающе оглядела меня, словно корову для продажи.
– Грязная. Немного потрепанная. Но ты стоишь прямо, и у тебя есть кое-какие манеры и решительность. На рынке Калсиды они бы выбили это из тебя. Я доставлю тебя туда, где это считается ценными качествами для слуги. Сомневаюсь, что ты заплатила за проезд, поэтому закончишь это путешествие в моих покоях. Устроишь там какой-нибудь беспорядок, и я сдам тебя капитану. Я позабочусь, чтобы ты была сыта. Когда мы доберемся до Шплинт-бухты, я продам тебя как горничную для ребенка в знакомую семью. Это значит, что ты будешь заботиться о маленьком мальчике. Ты будешь его купать, одевать, прислуживать ему за столом, подчиняться ему публично, а в частном порядке учить его тем же манерам, которые ты продемонстрировала мне. Это состоятельная семья, и, вероятно, они будут хорошо с тобой обращаться.
– Да, моя леди. Благодарю вас, моя леди. Надеюсь, я принесу вам хорошую прибыль.
– Принесешь, если я немного приведу тебя в порядок. И ты докажешь, что умеешь писать и рисовать.
– Да, моя леди. Мне бы очень хотелось это сделать.
Внезапно перспектива стать личным рабом маленького мальчика показалась не менее прекрасной, чем быть потерянной принцессой Баккипа. Возможно, они будут относиться ко мне хорошо. Я буду сыта и буду спать под крышей дома. Я была бы так добра к их маленькому мальчику. Я была бы в безопасности, пусть даже и не свободна.
– Я не твоя леди. Я сама прошла свой путь к тому, кто я есть; я не родилась такой. Я торговец Акриэль. А твое имя?
Должна ли я сказать ей свое настоящее имя?
– Пче..а.
– Беа? Очень хорошо. Доешь эту кашу, пока я пью чай.
Я сделала это неторопливо, демонстрируя свои лучшие манеры. Я чувствовала, что могла бы съесть еще три порции, но решила не выказывать этого, поэтому аккуратно положила ложку рядом с миской. Я оглядела заставленный липкий стол и попыталась вспомнить, что бы сделали слуги в Ивовом Лесу.