Судьба Убийцы
Шрифт:
Я кивнул, все еще смущенный их мрачным тоном.
– Они проводят слишком много времени вместе, - расстроенно сказала Альтия.
– Я не знаю, о чем идет речь, но Парагон с каждым днем становится все более неустойчивым. Мы с Брэшеном можем это чувствовать. После стольких лет жизни на борту мы оба…
– Настроены.
– Брэшен закончил предложение словом, которое прекрасно подошло. Я думал сообщить им, как сильно я это понял, но воздержался. Они считали меня достаточно странным, пока я не раскрыл наследственную магию, которая позволяет мне прикасаться к разуму других
И может даже к разуму живых кораблей? Я ощущал тоже самое, что и в случае со Смоляным. Я сдерживал свой Скилл после инцидента с Парагоном, опасаясь, что если опущу стены, чтобы услышать его, он не только узнает об этом, но и сочтет раздражающим. Я уже достаточно взволновал его.
– Я могу представить себе такую связь, - продолжил я.
Альтия кивнула и долила нам вина.
– Это связь, которая идет в обоих направлениях. Мы знаем о корабле, и корабль знает о нас. И с тех пор, как на борт взошла Янтарь, эмоции Парагона стали более интенсивными.
– И в такие моменты Совершенный становится более упрямым, - сказал Брэшен.
– Мы замечаем это в его движении. Как и экипаж. Некоторое время назад был сложный участок реки с мелководными зонами. Мы обычно замедляем движение, когда пересекаем его. Сегодня он бросил нам вызов, и мы прошли этот отрезок быстрее, чем когда-либо. Почему Совершенный так спешит?
– Я не знаю.
– Как вы связаны?
Внезапно я почувствовал себя слишком уставшим для того, чтобы говорить об этом. Я никогда не хотел рассказывать свою историю по новой.
– Я думал, королева Мальта отправила вам птицей послание.
– Она отправила записку, с просьбой помочь вам, так как вы помогли многим из их детей. Обратили то, что сделали с ними Дождевые Чащобы.
– То, что сделали с ними драконы, - поправил я её. Мне было некомфортно от этого разговора. Очевидно, они были расстроены проявлением гнева в поведении их корабля и хотели обвинить в этом Янтарь. И требуют, чтобы я сделал с этим что-нибудь. Я предложил очевидное решение.
– Возможно нам всем нужно пойти прямо к носовой фигуре и спросить, что расстраивает ваш корабль?
– Пожалуйста, не так громко, - предупредила меня Альтия.
Брэшен решительно покачал головой.
– Поверь нам, мы знаем Парагона. Как бы стар он не был, он не воспринимает логические доводы, как взрослый. Он больше похож на подростка. Иногда рациональный, а иногда импульсивный. Если мы попытаемся вмешаться между ним и Янтарь, последствия могут быть...
– Он понизил голос, а глаза его расширились. Альтия вскочила на ноги.
– Что это?
– спросила она у нас и ни у кого.
Я тоже это почувствовал, как будто по моему телу неожиданно растеклось покалывающее тепло. Одно мгновение мне было трудно восстановить дыхание, и когда я схватился за край стола, чтобы устоять на ногах, я осознал, что у меня вовсе не кружится голова. Нет. Вино в моем бокале дрожало, в нем танцевали крошечные круги.
– Землетрясение.
– Произнес я, стараясь быть спокойным. Они не были чем-то необычным в Шести Герцогствах. Я слышал истории о землетрясениях, достаточно сильных, чтобы башни Баккипского замка пошли трещинами.
– Не землетрясение, - сказал Брэшен.
– Это корабль. Пошли!
Я сомневался, что он говорит со мной, но последовал за Альтией из каюты. Мы были не единственными на палубе. Некоторые палубные матросы смотрели на деревья или за борт в недоумении. Клеф бежал впереди. Я шел намного медленнее. Я бы не рискнул вновь побывать в руках Парагона. Я почувствовал неожиданное потрескивание под ногами. Я посмотрел вниз. В слабом свете фонарей корабля, палуба внезапно показалась галечной, вместо того чтобы иметь гладкую плотную структуру волшебного дерева. Нет, не галечной. Чешуйчатой.
Я поспешил за Альтией. Брэшен и Клеф остановились на безопасном расстоянии от носовой фигуры. Янтарь стояла одна на носу с прямой спиной и высоко поднятой головой. Упрямая поза. Носовая фигура обернулась и кинула ей что-то. Она не видела этого и оно упало на палубу со звоном разбитого стекла.
– Ещё!
– потребовал он.
– Это все, что у меня есть сейчас. Но помоги мне и я обещаю, что попытаюсь достать тебе ещё.
– Мне нужно больше! Этого было недостаточно!
Взглянув в первый раз, я подумал, что тусклые огни играют с моими глазами. Но лицо Парагона больше не походило на мое. Оно было чешуйчатым как у Элдерлинга Дождевых Чащоб. Когда я посмотрел на него, его глаза сменили цвет. Они все ещё были голубыми, но голубой смешался с серебром. Глаза дракона. Он потянулся к Янтарь пальцами, усеянными черными когтями.
– Шут! Держись от него подальше!
– крикнул я, и Парагон поднял глаза, чтобы посмотреть на меня.
– Не смей называть ее шутом!
– прорычал он сквозь зубы.
– Она мудрее всех вас!
– Янтарь, что ты наделала?
– закричала Альтия низким сорвавшимся голосом.
Брэшен молчал, в ужасе глядя на изменившуюся носовую фигуру.
– Она вернула мне мою истинную природу, по крайней мере, частично!
– ответил им Парагон. Его лицо менялось, когда я смотрел на него, цвета переливались по чертам, которые мы разделяли. В темноте он блестел медной бронзой. Совершенный сомкнул когтистые руки вокруг Янтарь и поднял ее с палубы. Он властно прижал ее к груди и добавил: - Она знает меня, кто я, и не испугалась дать мне то, что мне всегда было нужно!
– Пожалуйста, корабль, успокойся. Поставь ее обратно на палубу. Объясни нам все.
– Брэшен говорил так, будто беседовал с непокорным десятилетним ребенком. Спокойный, но держащий все под контролем. Мне жаль, что я не чувствовал себя также.
– Я не КОРАБЛЬ!
– Внезапный крик фигуры согнал птиц с деревьев и отправил их в потемневший лес.
– Я никогда не был кораблем! Мы драконы в ловушке! Порабощенные! Но мой верный друг показал мне, что я могу быть свободным.
– Верный друг, - прошептала Альтия, словно сомневаясь в обоих словах.