Судьба вампира
Шрифт:
Вампир отвлекся от своей жертвы, перевел взор на незнакомца, и этого мгновения хватило.
Пущенная стрела просвистела над водой, и до того момента когда близнец выдохнул, она уже достигла цели. Последним его движением был поворот головы в сторону писателя. И взгляд. Один короткий отрезок земного пути, запечатленный в броске запоздалого отчаяния. И через миг вампир рухнул на землю.
Писатель склонился над ним, как когда-то его брат, будучи пантерой, склонялся над ним самим. Коснулся белой стрелы, пронзившей сердце.
— Скажи, зачем я вам?
Вампир
— Ты все равно умрешь. Скажи.
Вместе со стонами из его рта вытекала кровь. В уголках глаз застыл иней, руки его, потеряв былую силу, ослабли, по телу пробежала дрожь.
— …Твое место в аду, — утробный хрип выполз из горла вместе с облачком серого тумана — эхом его последних слов. Грудь его поднялась, и слабый вздох завершил предсмертные мучения.
— Стрела Мегара.
Писатель вздрогнул.
На мраморной стене стоял Тэо Брукс. Лицо его было напряжено, холодные глаза рыскали по сторонам в ожидании нового нападения.
— Со временем орнаны догадались использовать стрелы с серебряными наконечниками, — он поднес к лицу блестящее острие. — Это давало им огромное преимущество в боях на расстоянии.
Виктор убрал со лба волосы, посмотрел на руку — пальцы были в крови.
— Они едва не разорвали меня в клочья… Господи, откуда такая ненависть, Тэо? Я ведь не сделал им ничего дурного.
— Братья Бриль охотились за тобой. Но я сильно сомневаюсь, что делали они это по своей воле.
К сожалению, они уже ничего нам не расскажут. Все, что знали, они унесли с собой в могилу.
Писатель в недоумении расставил перед собой окровавленные ладони.
— Ты удивил меня своей яростью и жаждой жизни. Если бы я не знал тебя раньше, то, увидев с берега, сказал бы, что ты орнан.
— Куда делся Эдди? Ты не видел его там, наверху?
— Его здесь нет, он сбежал. Но, думаю, мы его еще встретим.
— Неужели ты все знал заранее?
— Нет. Но, согласись, предположить, что адвокат придет на встречу не один, было не трудно. — Спасибо за выручку.
— Брось, — лицо Тэо смягчилось. — Это мой долг.
— Я едва не укусил одного из них… — проговорил писатель, бросая скорбный взгляд на мертвеца.
— Но ведь не укусил, — орнан прищурился.
Морелия
Спасибо!
Это было слово, которое Лео произносил чаще всего, покидая здание тюрьмы.
Спасибо и счастливо оставаться!
Это он уже крикнул в сердцах, оказавшись на Площади Семи Свечей, поминальном месте, где по воскресеньям собирался набожный народ и поминал усопших родственников.
Он не ожидал такого подарка судьбы. Ему оставалось сидеть еще три года, и он был уверен в том, что шансов выйти раньше положенного срока, у него нет никаких. И тут в соседней камере появился этот путешественник. Что он сделал с надзирателем, уму непостижимо! Как у него это получилось? Он что, маг или волшебник?
Идея бежать возникла у него спонтанно, когда он увидел невероятное преображение Виктора Мурсии. Пораженный этим фактом, он пребывал еще какое-то время в шоке, но спустя пару
Еще несколько секунд ему потребовалось на то, чтобы изловчиться и достать ее, протянув руку через решетку. Он знал, что выбраться из здания полицейского участка будет весьма непросто. Но ему повезло. На его счастье двое копов, охранявших самый последний рубеж — ворота с дверью, тихо спали. Работа путешественника радовала глаз.
Лео не пришлось долго выбирать между Унылым Гротом и домом на бульваре Кинкан, решение пришло само собой. Он был уверен в том, что Виктор Мурсия не станет искать его мать, чтобы отдать ей деньги за информацию, полученную от него. За годы своей жизни Лео научился разбираться в людях. Такие, как Мурсия, жители больших городов, люди достатка, весьма жадны и понимают ценность человеческой жизни только тогда, когда к их горлу приставляют нож. И про свое обещание, данное ему в тюрьме той ночью, писатель уже и думать забыл, как пить дать.
Но ему было на это наплевать. С матерью его давно не связывали близкие отношения. И разве сейчас он думал о ней? Нет. Думал о деньгах, когда шел в дом на бульваре? Конечно, нет. Было в его душе что-то другое, что заставляло его, забыв пугливо озираться, продвигаться к намеченной цели.
Что-то от Дьявола.
Это что-то имело над ним большую власть.
Одна из двух половин, на которые делилась его душа, бесподобная в своей неуязвимости, взяла безоговорочный верх над второй, иногда шепчущей ему милые странности вроде помощи заезжим знаменитостям.
Возможности, что были у него в течение жизни, те, которые давали реальный шанс на выход из порочного круга криминальных связей, куда он погрузился еще с малых лет, он упустил. К советам никогда не прислушивался. И в итоге пришел к тому, что большую часть жизни провел за решеткой, не заработав ни гроша.
Всякий раз, оказываясь на свободе, он понимал, что здесь ему не место.
Здесь его никто не ждет, и здесь он никому не нужен. Осознавая это, Лео вновь пускался во все тяжкие и снова начинал считать дни, зачеркивая даты на обшарпанной стене, о чем, впрочем, впоследствии ничуть не жалел, так как смысла своего пребывания на воле в упор не видел.
Но на этот раз ситуация изменилась. У него появилась цель. Доказать самому себе, что его еще рано списывать со счетов, ведь способности его и хитрость, и безумство неисчерпаемы — вот, что было его главной задачей!
Он, действительно, способен на многое. Пусть не на великие свершения и создание финансовой империи, то, по крайней мере, на незабываемый секс с красоткой, которая так сильно запала ему в душу. Уж это причитается ему по праву!
Писатель невольно напомнил ему о ней. И тут же былые чувства вспыхнули с новой силой. Неудержимая похоть, за время нахождения в одиночной камере ставшая наваждением, возобладала над разумом, и как это ни было смешно ему самому, в нем пробудилось чувство ревности.