Судьба-волшебница

Полякова Татьяна Васильевна

– А по твоему виду похоже, что ты сидишь прикованным к батарее, – вздохнул ясновельможный.

– Чего тебе надо? – возвысил голос Сергей. – Ты знаешь, на каких людей я работаю? Тебе фамилия Сергеенко о чем-нибудь говорит?

– И что? Я должен встать на колени? – Левандовский зевнул.

– Ну, ты придурок, – ярился блондин, попусту дрыгая ногами, за неимением возможности дотянуться до Левандовского.

– Включи телевизор, – попросил Марк Владиславович, обращаясь ко мне.

Телевизор висел здесь же, в кухне, прямо над столом. Только я собралась спросить,

зачем ему телевизор, как он пояснил:

– Наш клиент сейчас начнет орать и всех соседей взбаламутит… – после чего взял пистолет, который до той поры лежал на столе у него под рукой.

Телевизор я включила, очень надеясь, что Левандовский просто запугивает блондина и дальше угроз дело не пойдет. Но неприятная мысль о том, что это вовсе не пустые угрозы, уже зародилась. К моему величайшему сожалению, Марк Владиславович оставался для меня темной лошадкой.

– Чего это мне орать? – с подозрением спросил Сергей.

– С того, что сначала я прострелю тебе одну ногу, потом вторую, затем снова вернусь к первой, пока не услышу правдивый и всеобъемлющий рассказ.

Говоря все это, Левандовский достал из кармана пиджака глушитель и стал приспосабливать его к зловещей железяке, что держал в руках. Руки его были в резиновых перчатках, в целом картина выглядела жутковатой до легкой тошноты, это я себя имею в виду. Что испытывал при этом блондин, оставалось лишь догадываться.

– Да ты чего, умом тронулся? – заголосил он, но телевизор не переорал. – Я знаю, кто ты… Адвокат, да? Черт, забыл фамилию.

– И не вспоминай, – махнул рукой ясновельможный. – Зачем тратить на ерунду последние минуты жизни.

– Не убьешь ты меня… ты же не псих…

Тут, как видно, блондина посетили сомнения в правильности собственного утверждения, его заметно перекосило, он начал дергать руками, в тщетной надежде оторвать батарею. Интересно, что бы было, оторви он ее в самом деле.

– Вот что за народ, – покачал головой Левандовский. – Отправить человека на тот свет – это запросто, а приходит их очередь – не хотят вести себя прилично: интеллигентно скончаться, не создавая лишних проблем.

– Зачем тебе меня убивать? – дрожащим голосом спросил Сергей. – Хочешь вопросы задать – пожалуйста.

– Да мне, собственно, и так все известно. Поэтому знаешь что? Не стану я тебе ноги простреливать, один раз соврешь – и уложу на месте. Итак, первый вопрос: кто убил жену Серова?

Блондин еще раз подергал наручники, думаю, исключительно для того, чтобы потянуть время.

– Леха убил, – буркнул он.

– Пивоваров? – взглянул на него исподлобья ясновельможный. Такая прозорливость произвела впечатление на парня, но и успокоила: выходило, вроде и не он дружка сдал, вроде Левандовский сам догадался.

– Никто ее убивать не хотел, – торопливо продолжил блондин. – Надо было пугнуть как следует, палец сломать, к примеру, чтоб до этого кретина дошло: нужно быть уступчивее. А она услышала шум, заподозрила чего-то… У нее баллончик был, вот она с ним на Леху… он разозлился и… короче, никто не хотел.

– Приказ пугнуть Серова отдал сам Сергеенко?

– Ну…

то есть я при этом не присутствовал. Сергеенко вызвал Леху, а он уж нас собрал, сказал: дело есть. В дом один пошел, мол, и для одного работы на пять минут. Мы в машине ждали, в переулке.

– Мы, это…

– Я и Толик Данилов. Леха вернулся, глаза трет и весь прямо трясется от злости. Сказал, бабу кончил. Он поехал к хозяину, а мы по домам. Зря переживали, менты Серова замели, и все складывалось тип-топ, пока этот Арнольд не объявился.

– Свидетель?

– Ага. Хозяин о нем от знакомого мента узнал. У него во всех нужных местах свои люди. Леху этот придурок не разглядел, но в переулке еще баба болталась, и машину мог кто-то увидеть. Короче, нехорошо выходило. Надо было, чтоб Арнольд этот дал показания, будто Серова видел… Леха сказал, мордой об стол, и будет делать, что велят. Но оказалось все еще проще: его брат нашему хозяину друг и товарищ. Они мигом договорились.

– Брат знал, что ваш Сергеенко женщину убил? – влезла я, наплевав на укоризненный взгляд Левандовского.

– Сергеенко ведь не дурак в таком признаваться. Небось просто сказал, отличная возможность конкурента слить. И слили. Все бы хорошо, но тут ты объявился. Хозяин, когда узнал, что Серов тебя нанял, очень огорчился и заявил: ухо востро держать.

– И вы поставили прослушку?

– Поставили. Сидели в машине и слушали. По большей части всякую ерунду. Лишь бы хозяину в радость. Ну, а потом ты к этому Арни нарисовался и стало ясно: с парнем надо решать. Хозяин велел сработать так, чтобы казалось: этот тип сам на себя руки наложил. Леха здорово злился: с чего, говорит, руки на себя накладывать, когда на такой тачке ездишь и баба у тебя с баблом. Но Толик его успокоил: богатые они все нервные. В их доме на прошлой неделе чувак удавился на собственном галстуке. Тоже на крутой тачке ездил.

– Чего ж так с самоубийством напрягались? – спросил Левандовский.

– Ну… из-за брата, думаю. Ему бы вряд ли понравилось, что родственника того…

– Понятно, – пропел Левандовский. – Можешь продолжить повествование.

– Чего?

– Валяй, что дальше было.

– Короче, Толик сказал, удавить его нельзя. Докопаются. И застрелить не получится. Там, видишь ли, свои тонкости. Толян год в медицинском обучался, и еще пять лет в морге работал, по этой части спец. Сидели в машине и гадали, как этого Арни половчей ухлопать.

– И надумали вскрыть вены?

– Толян сказал: точняк. Самоубийцы это очень уважают. Главное, не помять его сильно, чтоб следов не оставить.

– Втроем пошли?

– Вдвоем, – весьма неохотно признался блондин. – Леха в машине остался. Должно быть, решил, хватит с него, пора и нам замараться. У Арнольда этого весь день проходной двор, то один бежит, то вторая. Мы на нервах. С братом они здорово поцапались из-за какой-то девки. Этот псих, видите ли, на богатой жениться не хотел. Зазноба его былая здесь нарисовалась, и он к ней, а брат, само собой: ты в своем уме и все такое… Подрались они. Толян говорит, повезло.