Судьба-волшебница
Шрифт:
– На тете Зое решили сэкономить, – сделала я заключение, когда мы въезжали во двор.
Он выглядел довольно захламленным, возле покосившихся деревянных сараев доски вперемежку с какими-то железяками и старыми ящиками.
– Жди здесь, – заглушив двигатель, сказал ясновельможный.
– Ты собираешься проникнуть в квартиру? – перешла я на шепот.
– Собираюсь, – кивнул он.
– А вдруг там хозяйка?
– Разве она сейчас не должна быть с сестрой?
– Тогда я с тобой.
– А если соседи проявят бдительность?
– Стася, естественно.
– Сиди здесь, – посуровел он. – Если все пройдет гладко, позвоню, и ты сможешь удовлетворить свое любопытство.
– Идиот. Я хотела быть с тобой в горе и радости.
Он засмеялся и, захлопнув дверь, направился к единственному подъезду, дверь которого была гостеприимно открыта. Минут пять я гадала, что Левандовский надеется найти в квартире, и удивлялась, почему раньше не задала ему этот вопрос.
Тут он позвонил и сказал насмешливо:
– Пани Зоська, жду вас во второй квартире. Только ничего не перепутайте, на двери номер отсутствует.
Дверь явно сохранилась с момента постройки дома: деревянная, с допотопной ручкой и таким же допотопным звонком.
Квартира оказалась однокомнатной, но довольно просторной. Большая кухня и комната метров двадцать. Из прихожей вела дверь в кладовку, где сейчас стоял Левандовский и рассматривал пустые полки с таким вниманием, точно надеялся обнаружить все сокровища мира. Не желая ему мешать, я прошлась по квартире, само собой, надев бахилы и перчатки, которые лежали на расстеленном возле порога полиэтиленовом пакете. Квартира не жилая, в этом нет никаких сомнений. В кухне царил полумрак, рулонная штора наполовину опущена. К тому же окно находилось в торце здания, и под ним были настоящие заросли: раскидистая яблоня, которую подпирали кусты сирени и штокрозы, достигавшие никак не меньше полутора метров. Воздух в кухне стоял тяжелый. Я обратила внимание на плесень в углу, возле батареи отвалился плинтус, в полу виднелась дыра выдающихся размеров, оттуда несло гнилью, и я подумала: грызуны здесь наверняка чувствуют себя вольготно. Прежде чем сюда заселяться, тете Зое предстоит сделать дорогущий ремонт.
– Ты знал, что она здесь не живет? – задала я вопрос Левандовскому, когда он появился в кухне.
– По-твоему, я вломился в квартиру, чтобы довести старушку до инфаркта?
– А зачем мы вообще сюда вломились?
– Я вчера звонил Зое Федоровне, представился администратором городской поликлиники. И знаешь, что выяснил?
– Переезжать сюда она не собирается?
– Похоже, она даже не в курсе, что стала счастливой обладательницей сорока шести квадратных метров в областном центре.
– Может, Герман собирался сделать ей подарок? И решил сначала все здесь отремонтировать?
– Или ему нужна была квартира, о которой никто не знал.
– Но ты-то узнал.
– Будем считать, что мне повезло. Как-то неудобно хвастать своим умом и суперсообразительностью.
– Марк Владиславович, ты мне наконец объяснишь, зачем мы сюда притащились? – усмехнулась я. – Кстати, можно я форточку открою? Чего доброго, задохнемся.
– Потом закрыть не забудь, – кивнул он, удаляясь в комнату.
Рамы здесь были под стать входной двери, деревянные, десятки раз крашенные, я потянулась к форточке, но до шпингалета не достала, пришлось лезть на подоконник. Спрыгнув на пол, я отряхнулась, продолжая оглядываться. Ветхий кухонный гарнитур, вот, собственно, и вся мебель. Плита в таком состоянии, что никакое супермоющее средство ее не отчистит.
– Может, ему эту квартиру за долги отдали? – внесла я предположение, присоединяясь к Левандовскому.
– Ага. Или он ее в карты выиграл, – в тон мне ответил ясновельможный. В комнате оставалась кое-какая мебель: шифоньер с перекошенной дверкой, диван и круглый стол. Шторы отсутствовали, и мы не рискнули здесь расхаживать.
– Далась тебе эта квартира, – буркнула я. – С какой стати тебя вообще стал интересовать Герман? Прикидываешь, как его прижать, чтобы дал нужные тебе показания?
– До чего ты умна, пани Зоська, – заявил он, улыбнувшись. – Хотя в твоем случае и красоты за глаза. Природа зря расщедрилась.
– И чем тебе эта квартира поможет?
– Ладно, пойдем, – не пожелав ответить на вопрос, сказал Левандовский и вспомнил о форточке. – Закрыть не забудь.
Я вернулась в кухню, лезть вторично на подоконник мне не хотелось, и я просто захлопнула обе створки, решив: Герман точно не обратит внимания, что окно не заперто, а если сюда проникнут воры, их постигнет глубочайшее разочарование.
Стася стояла на балконе, завидев нас, торжественно возвестила:
– Он явился!
– Наш спаситель? – с серьезной миной проорал в ответ Левандовский. – Не ожидал, что так скоро…
– Нет, наш кот.
– Ну вот, кот у нас уже общий, – перешел он на шепот. – Милая, не пора ли нам приступать к совместному ведению хозяйства?
– Конечно, дорогой. Я буду вкручивать лампочки, если они перегорят, а ты убирать, стирать и готовить. А на день рождения я подарю тебе пылесос.
– Спасибо, что предупредила. Ты не готова к семейной жизни, милая. Как жаль, а я уже кольцо купил.
– Покажи, – замерев на месте, потребовала я.
Левандовский сбился с шага, похлопал глазами и сказал с пакостной улыбкой:
– Это была шутка.
– Приличные люди такими вещами не шутят, – отрезала я, входя в подъезд.
Могу поклясться, он на мгновение растерялся, я уже хотела ткнуть в него пальцем с воплем: «купился!», но он вдруг заявил:
– Никуда не уходи, – и развернулся, с намерением покинуть подъезд.
– Ты куда? – растерялась я.
– За кольцом, конечно.