Судьба засранца
Шрифт:
– Так вот он, вор! Больше воровать не будет! – воскликнул мой пленитесь и пхнул меня ногой.
Меня связанного, с кляпом во рту зашвырнули в милицейский Уазик, из окошка которого я увидел, как Саня грузит мешки с цементом в свои «Жигули». А когда я рассмотрел на чем я сижу, то совсем обалдел и начал хныкать: подо мной лежал штабель из мешков цемента, на котором я спал в злополучном вагоне.
Уазик доставил меня в какой-то перекосившийся сарайчик, оказавшийся местным отделением милиции. Напротив стола дежурного сидел, как я подумал, жертва хулиганства: интеллигентного вида мужчина с
– Прошу убедительно Вас понять, что я защищал честь дамы… – говорила «жертва хулиганства» дежурному.
– …И разбили стекло, – оборвал его дежурный.
– Я не разбивал стекло! – воскликнул изрезанный мужчина, – просто в процессе защиты меня бросили в окно и мною было разбито стекло.
– Вот-вот! – вскричал дежурный, – сами же говорите: «мною было разбито стекло».
– Моим телом, в процессе полёта, – пытался объяснить потерпевший, но дежурный его резко оборвал:
– За ваше тело отвечаете Вы, а не я!
– Но я…
– Так Вы будете платить штраф и стоимость стекла?! – вскипел дежурный
… и увидел меня.
– А это что за чучело? – изумился он.
– Да вот, вагон с цементом обчистил, – пояснил мой конвоир.
– Сам, что ли? – недоверчиво спросил дежурный.
– Сейчас протокол составлю… – уклонился от ответа дядя милиционер.
Пока разбивший своим телом стекло мужчина платил штраф, мои пленители быстренько сляпали протокол и протянули мне для подписи. В связанном состоянии я ничего не мог подписать и дежурный принялся меня развязать, а я тем временем прочёл протокол: «…задержан на месте хищения…», «… похищено тридцать тонн цемента…» и первым делом, когда меня развязали и вынули изо рта кляп, заорал:
– Ничего я подписывать не буду! Всё это враньё!!!
– Напиши, что от подписи отказался, – спокойно сказал своему коллеге дежурный, а мне заметил, – а следователь потом учтёт и не твою пользу…
– Привет, зять! – на пороге появился дородный мужик в хорошем костюме, с красным носом и в знак приветствия хлопнул дежурного по заднице.
– Здравия желаю, Николай Николаевич, – откликнулся дежурный и приложился к ручке тестя.
Мой живописный после всех приключений вид сразу привлёк к себе внимание пришедшего:
– А это что за ушлёп?
– Да вот, обчистил пол-вагона цемента, – пояснил дежурный.
– Наверное, на дежурстве Сашки Ослова, – догадался Николай Николаевич.
– Как всегда, – подтвердил дежурный.
– Ослов все гараж никак не построит, – высказал версию хищения один из доставивших меня стражей порядка.
– Да нет, – откликнулся другой, – он себе давно построил, теперь куму строит.
– Ещё немало воров Ослов поймает, – заключил дежурный.
Николай Николаевич тем временем разглядывал мои документы, лежавшие на столе дежурного и вдруг спросил меня:
– Аполлон, ты инженер-механик, никак?! У меня работать будешь?
Я уже настолько обалдел и одурел от того, что со мною творилось, что не понял вопроса.
– Тебя спрашивают: будешь у Николаевича работать?! – подключился дежурный.
– А где? – я стал приходить в себя и пытаться выяснить суть дела.
– Тебя не спрашивают «где», а спрашивают «будешь или
– Да я… – пытался я разобраться более подробно.
– Короче, Николаич, – он согласен, – подвёл итог дежурный.
Я только успел понять, что Николай Николаевич Николаев – начальник некоего Управления технологического транспорта, расположенного в поселке, в который я попал таким неординарным образом и что посёлок, в который я попал, находится в Тюменской области. Через несколько минут мы подъезжали к владениям Николай Николаевича.
Обнесены они были жиденьким, проломленным во многих местах забором. Вместо ворот, которые были то ли уворованы, то ли сгнили, въезд перекрывал КрАЗ. Водитель Николаевича сигналил долго-долго, но КрАЗ не шевелился. В конце-концов Николаевич не выдержал, вылез из «Волги», открыл кабину и резко дёрнул за ногу спящего водителя, крикнув на него:
– Ты что дрыхнешь, бездельник!
– Негодяй сказал до пяти никого не пускать, – пробурчал бездельник спросонья, не подымая головы…
… Спустя несколько часов я узнал, кто такой Негодяй: за глаза Николай Николаевича все называли Негодяем Негодяевичем…
А тогда от реакции моего будущего шефа я обалдел: он вышвырнул водителя за ноги из кабины и начал бить его ногами, приговаривая яростно: «Ах ты ублюдок! Ах ты сволочь!!!» Водитель спешно просыпался и кричал: «Ой, Николай Негодяевич, извините, не узнал! Ой, Негодяй Николаевич, только не по яйцам!!!»
Я в ужасе смотрел на избиение и спросил робко водителя шефа:
– Он так всех?..
– Да нет, через одного, – успокоил водитель.
Наконец, Николаевич – Негодяевич устал избивать подчиненного и тот, юркнув в кабину, отогнал КрАЗ, «Волга» заехала в гараж. Среди луж и грязюки в гараже стояла куча всякой не менее грязной техники а под ней, положив в грязь доски (а то и без них) копошились с гаечными ключами и матюгами не менее грязные водители. Но когда мы зашли в здание конторы, то в глаза бросились отделанные под дерево коридоры, ковровые дорожки, нарядные люстры. Все это дополнялось массой стендов с итогами социалистического соревнования, судя по которым все планы в Управлении технологического транспорта шли с перевыполнением. И, наверное, поэтому не случайно у входа висело грозное предупреждение: «В грязной обуви и спецодежде в рабочее время не входить!» Видимо, администрация опасалась, что, вылезая из грязюки и, зайдя в этот дворец, можно сделать ненужные выводы, от которых начать бить люстры и физиономии.
Начальник завёл меня в отдел кадров и, указав полусонной бабуле-кадровичке на меня, приказал:
– Сего деятеля мастером в балдёжную бригаду и договор на три года.
Бабуля кивнула и начала оформлять меня на работу, мурлыкая под нос песенку из репертуара эмигрантов:
Я проститутка, я фея из бара,Я чёрная моль, я летучая мышь,Вино и мужчины – вот моя атмосфера…Я пытался разведать – что это за балдёжная бригада, куда меня направляют, но мои вопросы бабуля то ли не слышала, то ли не хотела отвечать и продолжала мурлыкать под нос: