Судьба
Шрифт:
Майя стала мыть мясо. Наружная дверь чуть приоткрылась. Послышался негромкий разговор, перешедший в шепот. Хриплый мужской голос тихо спросил:
— В бараке есть кто-нибудь?
Ответил Стешин голос. Был он игривый, немного вызывающий:
— А кого тебе нужно? Все ушли на работу. Кому же там быть?
— Ты одна? Так чего мы стоим? Пойдем, полежим… на любой койке. Ну, скорей!..
— Уходи отсюда, бесстыжий!
— Стешка, не дури. Слышь?.. Ну, зайдем, поговорим.
— Не пущу. И не думай!..
Дверь
В барак стремительно вошел мужчина в косматой бараньей шапке. Рыжие усы лихо закручены, торчали вверх, на запястье правой руки висела нагайка с кистями, одет во все новое.
Непрошеный гость, увидев Майю, даже попятился от неожиданности:
— Да тут еще одна красавица!.. — Он расправил усы, стал закручивать их, не сводя нахальных глаз с Майи. Потом руки его полезли в карман, достали кошелек. — Стеша, поди принеси бутылку и чего-нибудь закусить. — Он протянул ей новую, шуршащую десятирублевку.
— Евстегнеюшка, мой соколик, я сейчас, — пропела Стеша и, подмигнув ему, выбежала из барака.
Евстигней подошел к Майе ближе и, улыбаясь, стал смотреть на нее.
Майя продолжала мыть вонючее мясо, следя за каждым движением Евстигнея.
— Тебя как зовут, красавица?
Майя не ответила. Она не на шутку испугалась этого человека.
— Уж не японка ли ты? Или китаянка?
Майя делала вид, что не понимает его.
Вскоре вернулась Стеша. От быстрой ходьбы щеки у нее зарумянились.
— Вот тебе, Евстегнеюшка, выпить и закусить. — Она со сладенькой улыбочкой протянула ему бутылку водки и колбасу.
Евстигней отстранил рукой покупки, не сводя масляных глаз с Майи:
— Ладно, приготовь. Откуда здесь взялась эта красавица?
Брови у Стеши дрогнули — она ревновала.
— Сама не знаю. Спроси-ка, у нее, может, скажет. — Голос у Стеши стал злой, ворчливый.
— Спрашивал, не говорит. Не понимает, что ли, по-русски? Больно долго там возишься! Скорее!
— Успеешь! — пропела Стеша, настраиваясь на игривый лад.
Евстигней разлил в три стакана водку:
— Подсаживайтесь к столу. Угощаю!
— Ой, Евстегнеюшка, какой ты сегодня щедрый! Люблю щедрых!
Стеша падала в глазах Майи, она не узнавала ее: хохочет, поджимает нижнюю губу. Глядеть противно.
Евстигней стал жестами приглашать Майю к столу. Потом попытался взять ее за руку.
Тем временем Стеша поставила на стол тарелку с нарезанной кружочками колбасой.
— Отстаньте от меня, — раздраженным голосом сказала Майя.
Евстигней показал белые, ровные зубы:
— Заговорила. Голосок-то какой приятный. Как колокольчик. Не надо быть такой строгой. Впрочем, мне нравятся строгие женщины.
— А я тебе, Евстегнеюшка, разонравилась? — стрельнула глазами Стеша.
— А какой от тебя прок, коли ты ни рыба ни
Лицо Стеши залилось густой краской, казалось, прикоснись к нему спичкой, и оно загорится. Но женщина ничего не ответила на эти обидные слова, будто их вовсе не слышала.
Не глядя на Евстигнея, Стеша подсела к столу.
— Пригласи к столу эту красавицу! — сказал Евстигней.
Стеша послушно встала из-за стола и подошла к Майе.
— Майя, тебя угощает сам господин Евстигней Петрович Подзатылкин. Не обижай его…
— Я сыта.
— Подойди, не бойся, я не кусаюсь. — Евстигней приложил руку к груди.
Стеша шепнула Майе на ухо:
— Не пужайся, я не дам тебя в обиду.
Майя, вытирая руки, подошла к столу. Поймав на себе взгляд Евстигнея, она вернулась к печке, взяла на руки Семенчика и села на скамейку, на некотором расстоянии от стола.
— Чей это ребенок? — спросил Евстигней.
— Мой, — ответила Майя, целуя сына в голову.
Семенчик смотрел в тарелку, не смея попросить колбасы. Евстигней понимающе улыбнулся, взял с тарелки кусочек колбасы, дал Семенчику.
— Как тебя зовут?
Семенчик, зажав в руках колбасу, молчал.
Евстигней пододвинул к Стеше и Майе стаканы с водкой.
— Давайте выпьем! — сказав это, Евстигней опрокинул стакан с водкой в рот, сильно выдохнул и стал закусывать.
Стеша тоже выпила до дна, понюхала корку хлеба.
Майя чуть-чуть пригубила и опять поставила стакан.
Евстигней с жадностью набросился на колбасу. Он громко чавкал, лицо у него покраснело, глазные белки налились кровью. Стеша лениво жевала хлеб с колбасой, поглядывая на Евстигнея захмелевшими главами. Майе хотелось есть, поэтому она подналегла на хлеб и колбасу, не забывая и о Семенчике. Вскоре тарелка опустела.
Евстигней вылил из бутылки остаток водки в свой стакан, поднес его к стакану Майи, выпил.
— Ух, хорошо! Недаром говорят: первая рюмка колом, вторая — соколом, третья — залетной пташечкой. — Евстигней достал из кармана десятирублевку. — Стеша, притащи еще водки! Только живо!
Стеша взяла деньги и неверными шагами вышла из барака.
— Замужем? — спросил Евстигней у Майи.
Узнав, что муж Майи безработный, Евстигней заухмылялся.
— Хочешь, пристрою твоего мужа там, где побольше золота? — Евстигней подмигнул ей. — А за это ты полюби меня один раз.
Лицо Майи обдало жаром, уши, казалось, горели. Она встала и попятилась, держа Семенчика на руках.
— Ну, что тебе стоит? — Евстигней протянул руку через стол, стараясь поймать Майю.
Майя отпрянула в сторону. Подзатылкин, подумав, что с ним заигрывают, громко и раскатисто засмеялся.