Судьбе вопрек
Шрифт:
Решила не испытывать судьбу. Закрыла двери и сразу же произнесла:
— Я все знаю, Гэлла.
— Знаете? — она резко развернулась, от чего из ее рук выскочила вешалка с одним из моих нарядов.
— О твоей больной сестре и о пузырьке, который дала тебе Тильда.
Губы девушки задрожали, а глаза тут же стали влажными. Она вцепилась в мои руки, от чего остальные костюмы блестящим облаком осели к нашим ногам, и срывающимся голосом произнесла:
— Пожалуйста, умоляю! Я еще ничего не сделала!
—
— У меня сестра смертельно больна, а Тильда обещала, что поможет ее вылечить!
— Смертельно больную? — усомнилась я. — Где она лежит?
— В центральной больнице.
Как раз там работает Лоби. Только на пятидесятом этаже, в платном отделении.
— Поверь мне, там работают лучшие из лучших! Если твою сестру не могут спасти в центральной, то балерина ей уж точно не поможет.
— Понимаю, но всегда хочется надеяться на чудо!
Увы, но я сама попала на эту удочку. Мне хотелось надеяться, что есть какой-нибудь способ вылечить Оуэна. Но, если бы он был, болезнь Торкинсона не считали бы неизлечимой.
— Как зовут твою сестру?
— Бидди Вэльситх.
— Я работаю в центральной больнице и могу узнать, можно ли в действительности сделать что-то для нее.
— Пожалуйста! Только не говорите фету Ронхарскому! — взмолилась она. — Эта работа — все, что у меня есть. Мне приходится платить за содержание сестры, если я останусь на улице — она и месяца не протянет! Что бы вы сами сделали в моей ситуации? Пожертвовали бы сестрой ради чьего-то блага?
Что бы я сделала? Да понятия не имею! Ради брата и сестры, ради их жизни я бы пошла на все… Я пойду на все.
— Не знаю, что бы я сделала, но у меня у самой брат и сестра. Я не расскажу Максимилиану при двух условиях: вы отдадите мне пузырек с ядом и расскажете обо всем одному человеку, который вас допросит.
— Допросит? — испугалась она, сделав шаг назад.
— Это не служба контроля, успокойтесь! Это глава моей личной охраны. Я обещаю, если вы не успели ничего сделать, вас никто не тронет.
— Не успела. У меня смелости не хватило. Вдруг вы не просто чесаться будете, вдруг что-то серьезнее? Как мне потом с этим жить?
Надо же какая постановка вопроса. Многие бы волновались, как им потом жить в тюрьме, а не с этим…
Девушка нырнула рукой в карман и извлекла тот самый пузырек. Сомнения не возникло, я хорошо разглядела его в прошлый раз. Покрутила в руках плотно закрытую склянку из темного стекла. Легкая, словно там внутри и вовсе ничего не было.
— Хорошо. Тогда я…
Но договорить не получилось, потому что в гримерку без стука ворвался фет Шкаф. Нет, ну допускаю, что это он так постучался, от чего дверь попросту вышибло, сорвав древний железный шпингалет,
— Эй! Осторожнее! Там мои вещи, подарки, фет Дорский, что происходит?
— Вас хотят отравить.
— Отравить? — осипшим голосом переспросила Гэлла и мужик-мускула тут же впился в нее взглядом. Просканировал сверху донизу и наверняка бы что-то заподозрил.
— Спасибо, Гэлла. Можешь идти. Я сама переоденусь.
— А?
— Иди, — я подтолкнула растерявшуюся девушку к двери, а затем, когда она скрылась из вида, произнесла: — фет Дорский. Уберите ваших людей, они не найдут то, что ищут, в моих вещах.
Благо глава моей личной охраны оказался мужиком сообразительным и тут же приказал рейгвердам выйти. Когда мы остались вдвоем, продемонстрировала пузырек из темного стекла:
— Вы ищете вот это.
— Срочно определитель и нейтрализатор!
Казалось, что он это пустоте сказал, но я-то знала, что у охранников какая-то система внутренней связи.
— Теперь медленно передайте мне пузырек и отойдите подальше.
Повиновалась, но улыбнулась:
— Что-то мне подсказывает, если эта штука опасная, то «отойти подальше» не сработает.
Получила такой взгляд, что между лопатками похолодело. Ишь какие мы грозные! На всякий случай забилась в самый угол комнаты, благо ждать пришлось не долго. Через полторы минуты, не больше, в гримерку вошел один из охранников с маленьким чемоданчиком. Положил его на журнальный столик, после чего вышел. Фет Шкаф извлек из чемоданчика какую-то затейливую штуку, в которую сунул флакон, нажал кнопочку. Что-то запиликало, затрещало, затем взорвалось, от чего я вздрогнула. Веселье длилось пару минут, после чего на экране высветилось название. Судя по тому, как посерело лицо фета Дорского, чесаться после этого яда мне бы не пришлось… Никогда.
— Модифицированный зарин в жидко-газовой форме.
— Это плохо?
— Это смертельно для любого, кто вдохнет или прикоснется к нему. Без цвета, без запаха. Мучительная смерть наступает через несколько часов после вдыхания даже малой части или попадания на кожу. Кто вам это дал?
— Обещайте, что этот человек не пострадает.
— Кто дал вам яд, фета?
Грозно, страшно, но я держалась:
— Дайте мне обещание!
— Я не дам вам такого обещания. А фетрой Хартман этому человеку лично отвернет голову, если доберется первым. Поэтому в ваших интересах рассказать обо всем мне.