Судьбы, как есть

Кочергин Владимир Викторович

Кто еще будет создавать благоприятные моменты для пакостей бандитов?

Кто — пока не известно. Это война. Война в штабах, война на картах, война на поле, война в сердцах, война в умах, война разведок, контрразведок, война для многих и многих высокопоставленных и просто наемников за деньги, и при этом никакого угрызения совести и никакой пощады тем, кто мешает им заработать. И как все-таки трудно вычислить таких, как Тяжнин, который работал не где-нибудь, а в Генштабе, или того же предателя майора-«Горца», который был почти у всей передаваемой секретной информации в батальоне связи.

В Гудермесе снова воцарилась относительная тишина, колонны вернулись

в свои временные пункты дислокации. Часть спецназа осталась пока для усиления. На подходе был артиллерийский дивизион для прикрытия южной окраины, и в ближайшее время он разместится на временных позициях и квартирах бывшего мотострелкового полка. Так хотелось обойтись без всего этого командующему группировкой потому, что, кроме Гудермеса, были места куда поактивней и напряженней. Но жизнь диктовала и постоянно вносила свои новые и новые корректировки.

Полковник Берестов возвращался в Москву один, он был рад, что скоро увидит своих, и в то же время у него на душе было очень неприятно и больно за то, что среди тех, кто не жалеет своей жизни, выполняя воинский долг, есть паскуды и предатели, такие, как полковник Тяжнин. Ну, кто бы мог подумать.

Глава 32

Князь. Пахра.

К обеду, где-то около 13 часов, на Князя вышел его чеченский друг, которого он частенько называл «Спонсор».

— Дорогой, я тебя хочу видеть. Буду в 14.30, жди. Жди и смотри не балуй, — и после некоторой паузы добавил: — Вы нас подставили.

Когда Князь услышал в трубке этот голос и назначенное время, то он понял, что теперь ему привезут не деньги в чемодане, а скорее всего 9 грамм свинца. После разговора с чеченским «другом» Князь вызвал к себе «Челентано» и решил, не скрывая своего беспокойства, посоветоваться с ним о том, как убрать нежеланных гостей, так как от них можно было ожидать только неприятности.

— Шеф, — начал Челентано, — я считаю, что при любом раскладе самое плохое это то, что нет полковника с ГШ, и что там случилось, от него нет никаких вестей. Если мы прокололись, то это еще не смертельно, главное, что там идет война, а на войне как на войне. Этих друзей я беру на себя. Много, я думаю, их не приедет. В случае провала операции вам, шеф, надо отказаться от гонорара и вообще поставить вопрос о прекращении взаимопомощи, они, конечно, заартачатся, начнут угрожать, но зная ваши связи, вас не тронут. Вы предложите им убрать полковника, так как он много знает, и он отвечал за проведение операции. Однако все это мелочи, чеченцы от вас зависимы и, конечно, они примут условия ваши, а главное — в случае провала операции вы не будете претендовать на деньги. Но после того как заслушаете своего человека из Генштаба. А пока его нет, то на нет и суда нет. Те, кто к вам приедет, поверьте, они точной раскладки пока знать не могут. Утром бой, а к 14.30 за все ответить тут, сидя в Москве? Это, шеф, чистой воды блеф.

Князь постучал пальцем по столу, в такт уверенному тону нового начальника службы безопасности и сказал: «Ты, Вадим, молодец! Хвалю тебя за оперативность мысли, но ты обещал мне доложить по генералу. Где он сейчас?»

— Я не знаю, где он сейчас точно, но знаю, где находится штаб вояк, находится он на Алтуфьевке, и уже туда выехали наши люди. Там проживает лучший друг генерала полковник Шмелев, который недавно вышел из госпиталя и вряд ли принимает какие-то активные действия, а будет находиться у себя дома, то есть в штабе. Шмелев наверняка знает, где находится генерал. Лучше бы им быть там вместе. Группа наших бойцов в пути, — закончил Вадик и многозначительно глянул на Князя.

Князь, склонив свою голову набок, из-под суровых бровей внимательно смотрел на Челентано.

— Молодец,

Вадим! — похвалил он его, — но чувствую, что не все договариваешь и чем-то желаешь меня еще удивить, сказав тогда, что генерал скоро пойдет на все.

— А то, Алексей Александрович, что с Горьковского поезда, из первого вагона, на Ярославском вокзале, наши ребята сняли дочь генерала Татьяну Владимировну, везут ее сюда. Она пока спокойненько спит после укольчика под неусыпным наблюдением и мечтает встретиться со своим любимым папочкой. Мы передадим эту новость через жену Лося, Надежду, муж которой находится в бегах вместе с генералом, но, по неполным данным, связь жены и мужа имеется. Мы сможем передать генералу, что его дочь очень хочет с ним встретиться, но только после того, когда генерал объявит о своей капитуляции и прекратит всякую деятельность, забудет о своих друзьях и расследованиях, мести, а после его раскаяний мы подумаем предоставить ему возможность подумать, что он будет делать на гражданке. Назначим ему встречу. Думаю, без вас. И в случае положительного согласия мы отпустим его дочь, в запасе у нас будет скоро и полковник Шмелев, конечно, если тот не окажет активного сопротивления, они гады все вооружены. Я приказал взять его живым, — закончил Вадим.

— Ну, ты дважды молодец, Вадик! В случае нормального разрешения вопроса с «Сапогами», ты, Вадим, будешь иметь очень многое в своей дальнейшей жизни. Это я тебе гарантирую.

— Спасибо! Я уверен, Шеф, что все у нас получится. Да смотрите, вон и девочку уже привезли.

Князь посмотрел в окно и довольно улыбнулся. «Ну, генерал, теперь ты сам, сучонок, приползешь ко мне, да не сюда, а туда, куда я захочу». Князь встал и, расхаживая по гостиной, сказал:

— Хорошо, Вадим, оповещай эту бабу прапора. Ну, жену этого водилы генерала, ставь сроки выхода генерала на связь. Если, мол, через два часа генерал не выйдет на связь или она замолчит, то девочку сначала изнасилует вся охрана, а потом ее медленно утопят в проруби, как котенка. Да, обязательно для отчета о проделанной работе им придет видеокассета, где они это увидят своими глазами, а мужиков в масках будет много. Смотри, Вадим, встречу с генералом без меня не назначай, мне надо будет согласовать и подключить ко всему этому официальные государственные службы и структуры, чтобы генерал ответил за свой беспредел, ответил за ребят из «Калибра» и других наших парней. Это ж надо! Долбаные «Сапоги» все рушат и уходят, как вода в землю, как профи, мать их в кочерыжку.

— Шеф, но это уже детали, как дополнение, — попытался еще поразглагольствовать Вадик.

Князь махнул рукой.

— Все, Вадик, действуй, и смотрите мне, девчонку пока не трогать. Определи ее у себя в верхней комнате под присмотром. Пусть ее Зина покормит. Мы не звери и начнем работать культурно, чтоб потом не дергать задом гвозди. Все может быть, я бы не прочь такого генерала и в нашу корпорацию взять, это не мент, не ссучится. Кому он на гражданке-то нужен, а таких настырных и боевых и нам иметь не помешает, а, Вадим?

Вадим удивленно глянул на Князя и сказал:

— Такие не ломаются, это не та закалка. Я встречался с такой породой, их только шашка казака да шальная пуля во степи догонит. Таких не переделать, их только уничтожать надо.

— Согласен, Вадим, но мы ведь не бандиты, а новая будущая власть, так сказать, над старой разваленной властью, и мы должны учиться, все делать по закону. Арестуем генерала, повяжем его помощников, повесим на них все трупы, и их, и наших. Надо, брат, в Думу идти законы правильные сочинять и хотя бы то, что имеем сберечь и приумножить, — сказал Князь и, взяв телефон, стал набирать номер того, который пока был очень нужен и все «творил» по закону, а главное — по просьбе Князя.