Судьбы, как есть
Шрифт:
— Папа, а ты знаешь, что вот здесь, на этих камнях и у этих скал снимался фильм «Пираты XX века»
— Да, я слышал. И что прямо здесь, в Царской бухте?
— А ты повнимательней посмотри, действие на корабле и, особенно на лодке, да и на берегу. Я как пришла сюда, то сразу вспомнила этот фильм.
— Да, фильм классный, первый боевик в СССР. Особенно прекрасно сыграл Николай Еременко.
— Он замечателен!
— Тебе бы такого в мужья, девочка моя, — рассмеялся Шмелев.
— Ладно, папа, замуж не напасть, лишь бы замужем не пропасть. Вот посмотри, загорает какой красавец, — она показала тогда в сторону пляжа, где на песке загорал
Артем посмотрел на берег и ничего не сказал, а, помолчав, добавил:
— Твой выбор, твоя жизнь.
— Эх, взять бы все да вернуть назад, — тихо произнес Артем и подумал про себя: — Надо спускаться вниз, а то тут комары уже почуяли людскую кровь и начали свои атаки, — он снова глянул на поселок и только сделал два шага, как почувствовал толчок в спину откуда-то изнутри, будто бы кто-то начал раздвигать со жгучей, не очень сильной, но болью лопатки, а потом зажгло в груди.
Голова не кружилась, и это успокоило Артема. Однако он, забыв сразу о комарах, притормозил ход и присел на корточки, потом решил идти дальше, так как если вдруг ему станет совсем плохо, то отсюда его голос никто не услышит. С его уст вырвалось то, что он и не хотел бы говорить ни при ком: «Господи, помоги мне дойти до моей сумки. Господи, дай мне силы выстоять и вернуться в Москву». Там госпиталь, там врачи, а что тут, зачуханная больница, в которой он навещал недавно свою тетю и понял, что ее там никто и не лечит, а только пытаются поддержать желание жить дальше уколами, капельницами и, наверное, все. Помещение безобразное, такого даже десять лет назад, когда ему в перевязочной хирург снимал с четвертого пальца левой руки полусрубленный ноготь, было куда лучше, чем стало сейчас. Врачей не хватает, на весь город один окулист, и тот в отпуске, при больнице нет стоматолога, терапевтов всего два на всех стационарных больных.
Артем, спустившись вниз, не проходя в летнюю кухню, где продолжали чаевничать его родственники и дочь Юлия, зашел в дом, достал из своей сумки пакет с лекарствами. Накапал валокордина, пустынника, плеснул в стакан воды и выпил. Минуты через две жжение в груди прекратилось. Потом он выпил комплект лекарств, которые ему рекомендовали кардиологи после инфаркта, сел на кровать и включил телевизор. Шла программа «Время», и он увидел, в каком дыму стоит Москва, а температура достигла 35 градусов. «Да, как же здесь хорошо», — вновь размышлял Артем, уже начиная себя чувствовать нормально. Он встал и опять, не осознавая, что делает, увидев икону Иисуса Христа, стоящую в углу окна, перекрестился, шепча: «Спасибо, господи, Спасибо, детки мои убиенные, что обошлось. Помогите мне, ради бога, довести дело до конца».
Не знал Артем, что до конца дела или, точнее, расследования еще много раз он будет пить лекарства и просить, не понимая кого, но точно зная о чем, просить дожить до окончания суда. Чтобы доползти или приехать к могилке и сказать:
— Все, деточки мои милые, преступники наказаны. Простите меня, что так долго, но я сделал все, что смог сделать.
И что будет потом, Артем не хотел знать, он не хотел знать, что у него начнутся проблемы с работой и здоровьем.
Войдя в летнюю кухню, он услышал песню, которую пел Владимир Дербенев, аккомпанируя себе на гитаре.
— И идет по свету человек, влюбленный в Сахалин.
Хорошая песня, кстати, написал ее и исполнил впервые тоже сахалинец Игорь Николаев. Артем взял стул и подсел поближе к Владимиру, который ему
Такой классный мужик Владимир, любил ведь свою жену так, что помогал ей во всем, а она с «ментом» на учебе спуталась, и поехало и покатилось, а теперь уже не склеить. Теперь хоть и поняла она, что не на того мужика променяла разведчика и любящего ее человека, а назад хода нет. Артем, конечно, веря Владимиру во всем, понимал, что чужая жизнь — сплошные потемки. Вот взять одного из родственников брата Евгения, он уже дважды женился, а потом как-то списался с первой женой, и съехались, живут сейчас нормально и довольны. Супруга в марте дочку родила, сын в школу пойдет. Сложно все и неоднозначно. Живут хорошо, и видно, что есть любовь.
Артем со своим горем теперь не советчик, да он и не очень-то любил советовать, вот примеры мог какие-то по этому поводу привести, а так все Дербеневы вызывали у него сплошное уважение. Они могли хорошо работать, петь, играть на музыкальных инструментах, рыбачить, охотиться, водить мотоциклы, машины и главное — быть настолько приземленными и реальными, что Артем даже ловил себя на мысли: «А не приехать ли жить где-то рядом, возле этих смелых и нормальных людей?» Но, уже не получится никак. Хотя бы еще раз вырваться к сестре и Дербеневым на Родину до полной старости, но надо еще уехать нормально в Москву и там выжить. Просто выжить! Особенно в такую небывалую затяжную жару.
Возвращались они с Юлей после десяти дней отдыха довольные и под впечатлениями. Юля, наверное, для себя еще раз поняла, что не главное, как жить, а главное, с кем из окружающих тебя людей общаться. Общаться так, что все, что ни делается, будет сделано, поддержано. Правда, одно только, что были вместе всего-то десять дней, а это недолго и не постоянно. Тут как ни крути, а каждый старается друг другу угодить и не обидеть.
Юля проводила у себя в голове свой анализ прочувствованного и увиденного. Она нашла общий язык со своей тетей Наташей, сестрой отца. Они вместе готовили на кухне, конечно, не беря во внимание завтрак, когда Артем еще спал, и Юля тоже не собиралась вставать, Наталья Викторовна уже жарила рыбу или блины, готовила салаты или, в крайнем случае, бутерброды с красной икрой.
Проводы перед отъездом решили, по предложению Тамары, сделать в Арково, 29 июля, чтобы тридцатого, в день отъезда, отдохнуть перед дорогой и спокойно поговорить о будущем и вообще, о дальнейшей жизни. «Дело в том, что Константиновна была права, думал Артем. Мы всегда накануне отъезда, в вечер или ночь, устраиваем проводы и часто с больной головой и недосказанностью уезжаем, а потом жалеем: что-то не сказали, это недосказали, но уже поздно». Юля тогда предложение Тамары, тоже поддержала. Когда из города 29 приехали на проводы сестра Артема с сыном Сергеем и внуком Никитой, другом давним Натальи Виктором Гнездовым да плюс все Дербеневы, то народу набралось много.