Судьбы Мэриела. Павшие Земли
Шрифт:
– Могу я побыть с ними? – только и спросил он, тяжело вздохнув. Это был вздох облегчения. Ему не придется совершать то, что он собирался сделать, но легче почему-то не стало, только еще более омерзительно.
Та кивнула и удалилась. Ее помощь нужна живым.
Несколько мгновений Виллем просто смотрел в одну точку, не решаясь двинуться с места, чтобы пройти туда, во тьму, где слабо светили две лампы, виднелась серость покрывал на деревянных скамьях. Тканей, покрывающих тела, которые под ними замерли навсегда.
Ком стоял в горле, а влага – в глазах. Виллем сделал несколько шагов вперед.
Виллем опустился на колени между ними и так и остался сидеть.
Он вспоминал все то, что его связывало со всеми товарищами, павшими этой ночью. Предаваясь думам, он потерял счет времени. Так он и замер до той поры, пока не послышались тихие шаги и кто-то коснулся его плеча.
– Мне жаль, Виллем, – раздался густой бас Ригана, который глянул на тела, а затем на эльвина. – Но нам пора.
– Ты вряд ли знал, как их звали… – тихо, но с раздражением отозвался тот.
– Дей и Аллейн, – последовал ответ.
Виллем встал, смахнув слезу тыльной стороной кисти, медленно, ноги совсем затекли и окоченели. Он посмотрел на Ригана с удивлением и уважением одновременно. Не таким уж и равнодушным он был.
Тот молча кивнул ему. Калидит уже сменил пестрый халат Тарнира на одежду более приемлемую для похода. Лицо его выглядело спокойным, как, впрочем, всегда. Даже если он и переживал о чем-то, прочесть это невозможно. А может у него и нет никаких чувств.
– А где мастер Гротт? – спросил Виллем.
– Скоро придет.
– Мы не успеем их похоронить…
– Нет, но они останутся в нашей памяти. Все, кто пал.
– Или мы забудем… У них даже могил не будет. И никто даже и не узнает, что они защищали Высьдом. Что они боролись! – воскликнул эльвин.
– Иди сюда, – Риган протянул руку. Он собирался обняться?! Такого за ним Виллем никогда не замечал. Вряд ли он полностью раскрылся, и вряд ли чувствовал то же самое. Но эльвину так необходимо это. Виллем подошел и позволил Ригану обнять себя. Он оказался теплым, даже горячим. Это тепло жизни.
– Мы не забудем, – сказал спокойно и ровно калидит ему на ухо. – Ты не забудешь.
– Мое первое важное задание… И все обернулось таким… – он с трудом находил слова. – Таким…
– Я понимаю.
– А у тебя были те, кого ты потерял?
– Да.
– А ты помнишь их? Вспоминаешь? Хотя бы иногда.
– Нет, Виллем. Я верю в то, что прошлое не должно тянуть тебя за собой… Иначе и сам ты станешь всего лишь воспоминанием.
– Если будет кому тебя вспомнить, – добавил Виллем.
– Если будет. Но это мои суждения, они могут не годиться для других.
– И как же тогда?
– Я не знаю ответа. Может ведать тот, кто мудрее меня…
– А ты помнишь лица всех тех… – всхлипывая, попытался спросить Виллем.
– Кого я убил?
Виллем кивнул.
– Нет, – ответил Риган, отойдя в сторону. – Но один лик я не забуду никогда. Девочки, уцелевшей в моем пламени. Она не была моей целью, как и ее семья. Просто им не повезло оказаться на моем
– Когда ты впадаешь в ярость, – закончил эльвин. – Почему ты запомнил ее?
– Потому что в ее глазах горел тот огонь, которого я никогда не смогу сотворить. И сейчас такое же пламя горит в твоих печальных глазах. И я знаю, оно не угаснет. И если забуду я, то ты – не забудешь.
Глава 3. После бури
Близ Высьдома
Варлаг вздохнул тихо и печально, в очередной раз оглядываясь назад. Казалось, вся его жизнь осталась где-то там в руинах, в огне и дыме, во тьме, накрывающей их.
Но он не цеплялся за прошлое, по крайней мере, ему так казалось или он наивно полагал, что это так. Будущее представлялось пугающим, а настоящее – размытым и зыбким, как все, проносящееся мимо его взора. И тут же все это исчезало, присоединяясь к догорающему минувшему. Что еще оставалось? Только хвататься за осколки утраченного, которые напоминали тебе о том кто ты, чего добивался и что все твои стремления пошли прахом. Эти осколки слишком острые, и ранят твои руки, теперь по ним струятся алые ленты потерь.
Да, теперь все иначе. Изменился не только мир вокруг, он стал враждебным, жестоким и кровожадным. Но и он сам переменился. Это пугало еще больше, чем осознание происходящего, которое пришло не сразу из-за потрясений и усталости. Но он понимал, что потерял себя. Или какую-то часть своей сущности. Хотя и тешил себя надеждами, что все образуется. Чувствовал он себя точно на тонком льду. Неверный шаг и хладная вода поглотит его. Правильно ли он поступил? Ведь теперь ко дну он пойдет не один. А может быть это роковая ошибка и они уже утонули… Этим ему не хотелось ни с кем делиться. Даже с Фером.
– Ты как? – спрашивал он у друга.
– Вроде ничего, – отвечал тот. – А ты?
– Тоже.
Больше ни о чем они и не говорили, на разговоры и рассуждения сил не осталось. Все молча что-то переживали, может то же самое, что и Варлаг.
Да и выглядело бы это заговорщически, учитывая, что ехали они не одни. Приняли ли бы другие участие в обсуждении минувшей ночи? Варлаг знал, у каждого из них нашлись бы слова, но пока те комом стояли в горле. И у него самого. Говорить об этом не захотелось даже после того, как они оказались очень далеко. Может совсем нескоро придет тот день, а может и не наступит вовсе. Нужно все это осознать и принять. Всем им.
На короткое время, удостоверившись, что погони нет, они остановились. Перри облачился в (видимо) привычное и удобное для него облачение. Потрепанного вида кожаные доспехи и плащ с капюшоном. Ниама и Фер переглянулись, но ничего не сказали. Должно быть, в этом они и видели его тогда у ворот Высьдома. Теперь он превратился в настоящего себя. Шпиона, жулика, наемника, бродягу. В Проныру. Маскировки ныне ни к чему.
Свой прежний наряд он предложил Ниаме. Та приняла его и переоделась, умело подвернув и подтянув его так, что сидеть одежда стала на ней как следует. Варлаг думал – она замерзла, должно быть, и поинтересовался об этом, но та заверила его, что уже научилась управлять жаром своего тела, посему ей это не грозит.