Судьбы местного значения
Шрифт:
— Транспорта не хватает, Карл Генрихович, — сказала Вера Федоровна. — Хорошо местные с телегами помогли, но всех не вывести.
— Машины вернулись бы, — ответил военврач, — успели еще рейс сделать. О, едет одна!
Во двор вкатилась полуторка. Из кабины выскочил командир, а из кузова спрыгнул десяток бойцов. Командир что-то крикнул бойцам, те быстро разделились на две группы и выдвинулись за корпуса госпиталя. Сам командир с водителем направился к крыльцу.
— Капитан госбезопасности Лукин, — представился он. — Вы Карл Генрихович
— Да, я. Военврач второго ранга.
— Я к вам по важному делу…
— Погодите, товарищ капитан госбезопасности, — прервал Маевский, — у нас тоже важное дело — раненых срочно эвакуировать, а у вас я вижу — машина имеется.
— Машина как раз для эвакуации, но прошу не перебивать. В вашем госпитале находится военврач второго ранга Павлов Валерий Семенович.
— Да, он был мной прооперирован. Сейчас Валерий Семенович без сознания. Вон, на той телеге лежит.
Капитан сходил к телеге, удостоверился, поправил одеяло на Павлове, вернулся.
— Очень важно его эвакуировать в первую очередь, вместе с вами, Карл Генрихович, — сказал Лукин и, видя приготовившего возражать врача, добавил:
— Это приказ народного комиссара.
— А как же остальные раненые? А персонал? Как с ними?..
— По возможности! — резко ответил Лукин. — Павлова в машину, догружайте ранеными и отправляйте. Вы старший в машине. Быстрее. А мы немцем придержим…
Последних раненых выносили уже под грохот боя, что шел уже в городке. Маша видела, как в пришедшую последней машину и пару телег быстро укладывают ранбольных и отправляют прочь. Подхватив носилки, она кинулась по коридору. В окне мельком заметила командира, явно из НКВД. «Найди любого командира из НКВД…». Девушка хотела окликнуть его, но тот уже скрылся.
— Быстрее! — крикнули от выхода. — Все на выход!
Несколько разрывов рядом. Здание сильно тряхнуло, сыпалась штукатурка, летели осколки стекла. Прикрывшись носилками, Маша добежала до койки, разложила носилки вдоль, сдернула одеяло и принялась стаскивать парня вниз.
— Немцы! — крикнул кто-то, мелькнув в коридоре.
— Как же я тебя понесу? — сквозь слезы простонала девушка. — Эй, кто-нибудь! Помогите!
По коридору загрохотали шаги. Это бежал дядя Ваня. Тяжело бежал, широко перебрасывая правую негнущуюся ногу.
— Ты чего тут, Машутка? — выдохнул он, приблизившись. — Все уж убежали. Немцы рядом.
— Дядя Ваня, помоги! — сквозь слёзы попросила Маша. — Он последний остался.
— Как же так? Забыли что ль? — пробормотал старик, помогая уложить парня ровнее. — А сдюжишь!
Не отвечая Маша укрыла парня одеялом с головой и схватила ручки.
— Взяли!
Подняли носилки и засеменили к выходу. Руки почти сразу пронзило болью, но Маша закусила губу. Терпеть, надо терпеть! Вот уж выход, спуститься по ступеням, осторожно, чтобы раненого не уронить. Взрыв, осколками обстригло кусты около крыльца. Маша вздрогнула, но носилки удержала. Послышался лязг гусениц — что-то большое ехало по улице.
— Немцы! — выдохнул дядя Ваня. — Налево, Маша, налево!
Протащили носилки вдоль корпуса, прячась за кустами акации. Не доходя до угла, дядя Ваня остановился. Носилки положили на землю. Старик пристально посмотрел сквозь кусты.
— Немцы. Спрятаться надо.
Он повернулся и шагнул к деревянному щиту, прикрывавшему проход в цоколь. Откинул незатейливые крючки, служащие запорами, и отодвинул щит.
— Спрячемся тут пока.
Они затащили носилки в подвал. Старик придвинул щит, закрывая проход, и прильнул к щели.
— Только бы немцы сюда не сунулись.
Бой в городе не стихал, и стреляли совсем недалеко.
— Наши где-то рядом, — прошептал дядя Ваня. — Немцев пытаются задержать.
— Так может за помощью сбегать? — спросила Маша.
— Надо бы… — согласился старик. — Тихо!
В щель обзор не ахти, но разглядеть, что происходит можно. Во двор вкатился бронетранспортер. Из него выскочило пять солдат, а пулеметчик нацелил пулемет на корпус. Одновременно послышались шаги по коридорам. Очевидно, немцы проникли в госпиталь через разбитые окна и теперь проверяют пустующие палаты и кабинеты.
— Чисто! — крикнули где-то. — Все русские сбежали!
Солдаты, стоящие у корпуса опустили оружие. А Маша и старик переглянулись. Что-то упало над ними, и кто-то выругался по-немецки. Послышались голоса. Маша прислушалась. Немецкий она изучала, но с языком были проблемы, давался трудно, однако часть сказанного была вполне понятна.
— Эй, Карл, это больница, а не туалет! — крикнул крупный немец с автоматом. Он стоял напротив корпуса и смотрел на окно.
— А тебе-то что? — послышалось сверху.
— Тут возможно наш госпиталь будет, а ты гадишь.
— Пригоним русских — уберут. Эй, Михель, смотри!
Пулеметчик посмотрел направо, и резко развернул пулемет. Прогрохотала короткая очередь. Полетели сбитые ветки и листья, кто-то вскрикнул, и наружу вывалилось тело. Дядя Ваня скрипнул зубами, Маша чтоб не вскрикнуть зажала ладонью рот. В убитой они узнали Евдокию Михайловну. Наверное, она не успела уйти и спряталась в кустах…
— Швайне! — выругался солдат и подошел к телу, пнул. — Это просто старуха.
— Что тут происходит? — властно спросил кто-то, спускаясь с крыльца.
— Михель, русскую ведьму пристрелил, господин фельдфебель.
— И все? Больше никого? Здание проверили?
— Яволь, все русские сбежали.
Интенсивность стрельбы неожиданно возросла. Бахнули несколько разрывов совсем недалеко. Фельдфебель скомандовал «Вперед» — часть солдат скользнула на улицу, часть запрыгнула в бронетранспортер, и машина двинулась следом. Через минуту двор опустел.
— Пора, дядя Ваня, — прошептала со всхлипами Маша. — Я задками пройду, найду наших. Должны помочь, ведь нельзя парня бросать.