Судьбы Серапионов
Шрифт:
2.
Спасибо Вам братское за память — за книгу [1184] , надпись на ней и даже за то, что на меня не сердитесь!
Как же не сердиться? Винюсь. И винюсь очень. Но ведь и надеюсь, что простится мне свинское мое молчание, ибо чего не отпустишь брату своему, если он покается?
Весь год нынче был у меня так труден, что я не мог не откладывать на будущее иногда даже самого желанного и необходимого. Взявшись печатать роман свой [1185] , должен был непрерывно работать, отдавая ему все силы. А силы часто казались «последними», потому что все чаще хворал и непрерывно перемогался.
Только третьего дня кончил книгу и сдал заключительную главу «Новому миру». Журнал все эти месяцы висел над головой моей мечом, куда более грозным, нежели Дамоклов.
Воля Ваша — казнить или миловать… Я говорю правду: никогда, пожалуй, я не покорялся в жизни с такой безоглядностью эгоизму, как этот год. Не потому ли, что слышится ясно тот голос, который услыхал и мой добрый, внимательный поэт:
Не торопись. Справляй свои дела. Так незаметно и дойдем до дома. [1186]Стихи Ваши конца пятидесятых годов, кажется мне, еще больше пронизаны философичностью, чем это было прежде. Они мне очень понравились. Обращения к детям, более частые, более нежные, проясняют давнюю мудрость размышлений, и тридцать, и сорок лет назад свойственную, глубоко присущую Вашей поэзии.
Я очень рад, что вышла эта Ваша книга —
Спасибо еще раз!
Что с Вашим здоровьем? И как Вы живете? Я все мечтаю побывать в Ленинграде — «для души».
1184
Е. Полонская. Стихотворения и поэма. Л., 1960.
1185
Незавершенный роман «Костер»; частями печатался в «Новом мире».
1186
Из первого стихотворения цикла Полонской «Своевременные мысли» (1958).
3.
Спасибо за письмецо!
Само собой, я ничего не имею против того, чтобы Вы послали Тартускому университету страницы воспоминаний, посвященные нашему знакомству.
Уже не сегодня и не вчера начался счет пятому десятку с того времени, когда зародилась серапионовская литература на углу Мойки и Невского. Да и себе я уже замерил почин восьмого. И разве поручишься за крепость памяти, когда ушло такое множество событий в прошлое и наш численник так поистрепался?
Мне кажутся серапионовские календы в такой последовательности, Вам — в другой. И я не взялся бы «редактировать» Вашу память, когда Вы не соглашаетесь с «редактором» М. Слонимским.
Я очень жалею, что не повидался с Вами в бытность весною в Ленинграде. Но пришлось сократить пребывание там из-за моего нездоровья.
В Пушкинском доме мне рассказывали о Вашем и Л. Раковского [1187] выступлениях там — когда Вы говорили обо мне [1188] — и о выставке, которая была устроена с помощью Вашей и других моих друзей. Мне подарили фотографии, и я теперь «вижу», как Вы произносите слово «о К. Ф.».
Могу ли я оставить у себя рукопись, которую Вы прислали?
Желаю Вам всего лучшего и — спасибо за память и дружбу!
1187
Леонтий Иосифович Раковский (1896–1979) — ленинградский прозаик.
1188
На заседании в феврале 1962 г., посвященном 70-летию Федина.
4.
На днях одна близкая мне душа заметила в откровенном разговоре, что все мои письма последних лет начинаются с извинений за непростительное промедление с ответом «корреспондентам». Воистину, грешен, — раскаиваюсь, но уже не в силах исправиться.
Не только в переписке, но и во всех иных делах, которые так хотелось бы и нужно бы выполнить, не успеваю и мучим совестью.
Но вот письмо, коим нарушаю дурную привычку и не начну с извинений, а ими… кончу.
Первый и важный вопрос к Вам: когда же именно пробьет в нынешнем*) году Ваше 75-летие? Напишите непременно! И поскорее.
Я получил «Уч<еные> записки Тартуск<ого> унив<ерситета>» с Вашими воспоминаниями [1189] . Большущее спасибо. Центральная глава их — о Зощенке — лучшая во всех отношениях: хороши факты, точна, изящна характеристика, и Миша грустновато, но усмешливо проглядывает почти из каждого абзаца.
Поблагодарите от меня всех ученых, подписавших подаренный мне выпуск «Записок». Скажите им, что мы очень ценим труды тартуских филологов и особенно все, что они делают для советской русской литературы.
За Вашу надпись на воспоминаниях, посвященных мне (с Вами и «нами» воедино) тоже признателен и благодарен.
Разумеется, — и за оба письма, декабрьское прошлого — майское нынешнего года, душевно вылившееся, что Вы и сами высказали в его «лирическом конце». Хотя лирика прозвучала в нем со свойственным Вашей музе юмором: подумать только! — дама радуется счастью, что не была влюблена в своего адресата!
Теперь дошло до извинений. Я что-то чересчур прилежно отбываю урочные испытания возрастного перевала (мне 72). Будучи в Киеве, попал в больницу с воспалением легкого (это на моем-то фоне!). А возвратившись домой и продолжая долечиваться, занедужил обострением язвенной болезни, — сверхобычные боли в области моего гастро-энтеро-анастомоза (это я хвастаюсь образованностью, зная, что имею дело с медиком). Если эти напасти прибавить к Альпам и Гималаям моих бумажных обязанностей, порожденных печальной склонностью моей к делам общественным, которая поощрена, Вы знаете, чинами и званиями, — то как же избежать прорух в переписке с друзьями и необходимости все время извиняться? Я знаю, Вы меня простите, не так ли?
Обнимаю Вас и обещаю «держаться, не сдаваться!»
1189
Ученые записки Тартуского университета. Вып. 139.
_________________________
*) А если в будущем, то, наверное, в самом начале, не так ли?
5.
Я только-только возвратился домой из деревни на Волге, где пробыл три недели.
Спешу написать Вам эти несколько слов, неожиданно горьких.
Очень, очень взволновало меня сообщение о кончине дорогого Александра Григорьевича. Шлю Вам свое душевное участие в этом горе и обнимаю Вас со всею старой, неизменной в долгих годах дружбой. Желаю Вам бодрости и сил, так нужных в эти трудные дни. Будьте здоровы прежде всего, всего!
Я так ясно увидал за Вашим письмом хорошо памятный мне облик Александра Мовшенсона — жизнеобильный, ласковый и добрый по-настоящему…
Помню я его со времен «Книги и революции» [1190] , куда он заходил нередко в начале 20-х годов. Помню по другим встречам и — раньше всего — по тем, не слишком частым, но запечатленным Серапионовским вечерам у Вас на Загородном. Брат Ваш — хоть он и не был серапионовым — удивительно просто, легко «сливался» с нашей средою и непосредственно участвовал в наших пересмешках своим остроумием, своим иронически-мягким, веселым смехом… Я вижу его живым!
Обнимаю Вас, дорогой друг. Всего лучшего и еще раз — здоровья!
Как хорошо, что множество друзей проводили А. Г. Мовшенсона на Петровское…
1190
Этот петроградский ежемесячный критико-библиографический журнал редактировал Федин (1920–1923 гг.).
6.
спасибо за первое февраля!
До нашей золотой свадьбы — еще пять лет. Давайте условимся непременно отпраздновать её… А до того не будем забывать Первое февраля, как не забывали его все прошедшие годы.
Я получил письмо от Лиды Харитон. И у меня была Зоя Никитина. Серапионовские девочки прекрасны и в амплуа бабушек. Первого числа ко мне пришел Каверин. Вы знаете, что у него вышла книга, где много о былом [1192] . Литература о серапионах начинает возникать!
Обнимаю Вас братски.
1191
На конверт, в котором Федин отправил это письмо, он наклеил марку, выпущенную к 70-летию Вс. Иванова в 1965 г.
1192
В. Каверин. Здравствуй, брат, писать очень трудно… Портреты. Письма о литературе. Воспоминания. М., 1965.
Вениамин Каверин
Переписка Полонской с Кавериным началась только в послевоенное время, когда он переехал в Москву, да и то не сразу — лишь в оттепельные годы.
1.
Большое спасибо за подарок, за книгу [1193] . Я снова прочел её с большим удовольствием.
Она читается, как дневник — и твой и нашего времени. Первый раздел напомнил нашу милую молодость, о которой я всегда вспоминаю с чувством: «зато у нас была хорошая молодость». Впрочем, и старость — недурна, если бы не плохое здоровье. Меня снова мучают и мешают работать головные боли.
Помнишь ли ты, что в январе Эренбургу 70 лет? Какой он умница и какой молодец.
У меня вышла новая небольшая книга «Неизвестный друг». Но еще не видел её и не получал авторских. Получу — и непременно пришлю тебе.
Лида [1194] сердечно кланяется и благодарит за подарок.
Если будешь в Москве (или Переделкине) непременно приходи.
Обнимаю тебя.
1193
Е. Полонская. Стихотворения и поэма. Л., 1960.
1194
Лидия Николаевна Тынянова — жена Каверина.
2.
Насчет внуков ты вовсе не ошиблась. Не внуки, правда, а внучка существует, очень милая девочка, дочка Наташи. Так что твое пожелание пришлось «впопад».
У меня нет ощущения грусти от книги И. Г. [1195] . Это та сила жизни, которой можно только позавидовать. Ты, конечно должна чувствовать другое. Это — твоя молодость — и его. Но так ли уж тщетны были ожидания?
Мы вчера вернулись, представь себе, из Парижа. Две недели ездили по Франции (впервые). Все еще стоит перед глазами, впечатления сильные, острые. На твоем месте я бы непременно съездил [1196] . Со своей молодостью нужно обращаться по-дружески просто, без горечи, как к младшему брату. Судя по Парижу, твоя была недурна.
Лида тебе сердечно кланяется. Пожалуйста, не хлопайся и не ломай свои руки и ноги. Обнимаю тебя.
1195
Речь идет о первой части мемуаров «Люди, годы, жизнь» И. Г. Эренбурга, напечатанной в 8, 9 и 10 номерах «Нового мира» за 1960 год.
1196
В 1920-е годы Полонская предприняла неудавшуюся попытку попасть во Францию (15 мая 1926 г. она писала Шагинян: «В Париж меня французы не пускают»), после чего новых попыток не предпринимала.
3.
Спасибо, что ты нас не забываешь. Я уже давно в Переделкино и даже успел съездить на Балтику, дней на десять — так что был где-то неподалеку от тебя [1197] , впрочем в Эстонии (Таллин) только одну ночь. Ездил на флот, военный и торговый. Здоровье — так себе. Частые головные боли, бессонница. Моих рассказов нет нигде, потому что я пишу роман [1198] , который кончу только (надеюсь) в 1965. Впрочем, в журнале «Москва» будет мой новый рассказ «Лесные шаги». Фантастично. Прочти, м. б. он напомнит тебе наши милые серапионовские дни.
Читала ли ты неизданную переписку «Горький и сов. писатели» [1199] ? Там много интересного, особенно для нас (т. е. серапионов).
А еще я вожусь со своим собранием сочинений, первый том которого должен выйти на днях. Второй лежит в цензуре.
Лида здорова (более или менее) и сердечно тебе кланяется. Дети и внучки — тоже. У меня теперь две внучки, потому что Коля женился (на Наташе Заболоцкой) и у них родилась дочь Катька. Ей два месяца.
«Инцидент», конечно, уже случился и со мной, хотя и мне не хочется этому верить. Самое большое огорчение — тяжелое (безнадежное) положение Всеволода Иванова. У него была операция (по поводу рака почки), а теперь — мозг и дело очень плохо [1200] .
Вчера звонил Илья Григорьевич — в хорошем настроении. У него был, как он сказал, «разговор с хорошими выводами» [1201] — и когда я спросил, касался ли этот разговор «общих вопросов» (в литературе), он подтвердил и сказал, что выводы относятся именно к общим вопросам. Все это очень обнадеживает, правда?
Обнимаю тебя. Не собираешься ли в Москву?
В сентябре мы снова собираемся в Ялту.
1197
Последние годы Полонская проводила лето в Эльве (Эстония).
1198
«Двойной портрет».
1199
Литературное наследство. Т. 70. М., 1963.
1200
В. В. Иванов скончался 15 августа 1963 г.
1201
Речь идет о состоявшейся в начале августа 1963 года встрече Эренбурга с Н. С. Хрущевым в Кремле, в ходе которой Хрущев обещал писателю отмену цензурного пресса на его произведения (обещание, естественно не было выполнено, т. к. аппарат Хрущева практически уже саботировал его решения; через год Хрущев был смещен).
4.
Спасибо за статью [1202] и за то, что ты написала о Мише [1203] . Это — очень хорошо. Я попробую показать твою статью в «Новом мире» с тем, чтобы возобновить попытку напечатать мою статью о Зощенко [1204] . Там объяснены причины того преступления, которое сделали с ним.
Мне понравилось и вступление к твоим запискам [1205] и тщательная библиография. Видно, как много ты сделала.
Воспоминания, конечно, надо продолжать. И французский период и — подробно — 20-ые годы.
У меня ничего нового. Работаю помаленьку, вожусь с новым романом, который называется (неслучайно) «Бессонница» [1206] .
Вчера видел Илью Григорьевича. Он бодр, работает — и уже кончает — над последней частью, объявленной в «Новом мире» [1207] .
Возможно, что в конце декабря мы с Лидой будем в Ленинграде. Тогда увидимся.
Обнимаю тебя.
1202
Оттиск воспоминаний Полонской в «Ученых записках» Тартуского университета.
1203
Зощенко.
1204
В качестве части очерка Каверина «За рабочим столом» главка о Зощенко была напечатана в № 9 «Нового мира» за 1965 г.
1205
Его автором была З. Г. Минц.
1206
Роман опубликован под названием «Двойной портрет».
1207
Имеется в виду шестая книга «Люди, годы, жизнь».