Судебный процесс по уголовному делу американского летчика-шпиона Френсиса Гарри Пауэрса 17–19 августа 1960 г.

Автор неизвестен

Пауэрс: Полковник Шелтон.

Руденко: По журналу Вы больше ничего не имеете сообщить?

Пауэрс: В журнале еще указано время посадки. Есть слова: «время посадки», но не указано когда. Есть указание по использованию оборудования на самолете. Указывается, что, когда аппаратура включена, горит сигнал — свет. Дальше, здесь обозначено специальное оборудование — «В» плюс «Т» (латинские буквы), кажется, так. Далее следует надпись: 3, — тут неясно, здесь латинская буква «д». Далее указаны пункты

на карте, скорость ветра, направление, магнитный курс и магнитное склонение, путевая скорость, расстояние между отдельными пунктами, предполагаемое время полета между ними, а также оставлено место, куда я должен был записывать действительное время полета на отдельных участках, высоту, температуру воздуха, погоду, предполагаемое использование горючего и действительный его расход.

Тут написано: «скорость ветра», но предполагалось наносить время, когда я должен пролетать те или иные пункты, и то же самое на другой стороне борт-журнала.

Руденко: Хорошо, достаточно. Скажите, подсудимый Пауэрс, какой у Вас был запасной маршрут?

Пауэрс: Если произошла бы какая-нибудь авария в полете, скажем, с горючим или с кислородом, если это было бы в начале полета, я должен был вернуться в Пешавар. Если бы эта авария произошла во второй половине полета, то я должен был следовать по кратчайшему пути в Будё (Норвегия). Были также намечены маршруты до ближайшего аэродрома, указывающие кратчайший путь, которым я должен был следовать.

Руденко: Какие запасные аэродромы?

Пауэрс: Было отмечено несколько резервных аэродромов, я не помню, какие именно. Было указано, что в случае аварии любой аэродром за пределами Советского Союза был бы, конечно, лучше, чем какой-либо аэродром на территории Советского Союза. (Оживление в зале.)

Руденко: В частности, указывался аэродром в Швеции?

Пауэрс: Я не помню, указывались ли аэродромы в Швеции, но в случае аварии я бы сделал посадку на аэродроме в Швеции.

Руденко: Какие запасные аэродромы Вам указывал полковник Шелтон?

Пауэрс: Он говорил, что любой аэродром вне Советского Союза был бы лучше, чем любой из аэродромов на территории Советского Союза Несколько таких аэродромов было отмечено, но я не помню точно, где они расположены.

Руденко: Был ли отмечен какой-нибудь аэродром на территории Финляндии?

Пауэрс: Я не помню точно названия, сейчас посмотрю. Он упоминается в обвинительном заключении. Не могу сейчас найти его.

Руденко: Именно тот самый, который упоминается в обвинительном заключении?

Пауэрс: Да, я имею в виду тот самый, который упоминается в обвинительном заключении.

Руденко: Каким образом должна была обеспечиваться посадка Вашего самолета в Будё 1 мая?

Пауэрс: Я не имею

понятия об этом. Мне было приказано просить инструкцию о посадке и садиться.

Руденко: Кто из подразделения «10-10» должен был встречать Вас?

Пауэрс: Там, очевидно, были бы люди из этого подразделения, но кто, я не знаю.

Руденко: Но представители подразделения «10-10» должны были присутствовать?

Пауэрс: Я уверен, что они там были бы.

Руденко: Таким образом, на базе в Будё было заранее и заблаговременно известно о Вашем предстоящем полете и посадке?

Пауэрс: Я не знаю, что было известно, но мне сказали, что меня там встретит представитель подразделения.

Руденко: С помощью каких средств Вы должны были установить связь с базой в Будё при посадке?

Пауэрс: Я бы вызвал их по радио, дал свой позывной сигнал: «Паппи 68» и попросил инструкцию о посадке.

Руденко: Ясно. Теперь перейдем к вопросам, связанным с полетом над территорией Советского Союза. Сколько времени Вы летели над территорией Советского Союза?

Пауэрс: Я могу сказать лишь приблизительно, точно не знаю, очевидно, от 3 до 3,5 часа.

Руденко: Сколько километров Вы пролетели в глубь территории Советского Союза?

Пауэрс: Точно в километрах не знаю. За 3,5 часа полета приблизительно со скоростью 380 миль в час это составило бы от 1200 до 1300 миль. Я имею в виду расстояние точно по маршруту, со всеми изгибами и отклонениями.

Руденко: На какой высоте проходил полет?

Пауэрс: Полет начался приблизительно на высоте 67 тысяч футов, и по мере израсходования горючего я поднялся на высоту 68 тысяч футов.

Руденко: Вы и следовали по заданному маршруту?

Пауэрс: Я следовал по намеченному маршруту как можно точнее.

Руденко: Как Вы себя чувствовали во время полета?

Пауэрс: Физически я себя чувствовал хорошо, но нервничал, боялся.

Руденко: Чего боялись?

Пауэрс: Сама мысль о том, что я нахожусь над территорией Советского Союза, — это не то, что я бы хотел делать каждый день. (Оживление в зале)

Руденко: Как обстояло дело с кислородным питанием?

Пауэрс: Насколько мне известно, кислородное питание действовало нормально.

Руденко: Все ли было исправно на самолете?

Пауэрс: Незадолго до того, как меня сбили, у меня были неполадки с автопилотом. Все остальное как будто было в полном порядке.

Руденко: Все ли полученные Вами задания были точно выполнены по маршруту полета до момента поражения Вашего самолета?