Судебный процесс по уголовному делу американского летчика-шпиона Френсиса Гарри Пауэрса 17–19 августа 1960 г.
Шрифт:
Пауэрс: Так точно.
Руденко: На какой высоте находился Ваш самолет в момент его поражения ракетой?
Пауэрс: Примерно на высоте 68 тысяч футов.
Руденко: При каких обстоятельствах это произошло?
Пауэрс: Я только что произвел поворот самолета и летел приблизительно около одной минуты по прямому курсу. Потом я услышал или, может быть, даже почувствовал какой-то глухой взрыв. Мне казалось, что этот взрыв произошел где-то сзади, и я увидел
Руденко: В каком районе это произошло?
Пауэрс: Несколько миль южнее Свердловска.
Руденко: Каким образом Вы покинули борт самолета?
Пауэрс: Я не мог воспользоваться катапультирующим устройством из-за сил, возникших в падающем самолете, и помню, что, когда я стремглав летел вниз, приблизительно на высоте 30 тысяч футов, понял, что не могу воспользоваться катапультой. Тогда я открыл фонарь и освободил пристяжные ремни. Центробежной силой меня наполовину прижало к панели приборов, а наполовину выбросило из самолета. Я забыл разъединить шланги кислородного прибора, и мне пришлось бороться, чтобы оставить самолет. Парашют открылся автоматически, сразу же после того, как я покинул самолет. Тогда я был на высоте приблизительно 14 тысяч футов.
Руденко: Какой Вы имели инструктаж относительно вынужденной посадки на территории Советского Союза? Что Вы должны были сделать с самолетом?
Пауэрс: Я был проинструктирован, что если мне абсолютно необходимо будет спуститься на территорию Советского Союза, то я должен уничтожить самолет при помощи кнопок и рычагов, которые имелись на нем для этой цели, и по возможности избежать пленения. Затем с помощью аварийного снаряжения я должен был попытаться добраться до ближайшей границы.
Руденко: Самолет был оборудован специальным устройством для его подрыва?
Пауэрс: Да, мне так было сказано.
Руденко: С какой целью это делалось? С целью самоуничтожения, чтобы замести следы?
Пауэрс: Я не знаю, что было бы уничтожено, если бы я нажал на соответствующие кнопки. Я был просто проинструктирован сделать это.
Руденко: Подсудимый Пауэрс, при задержании у Вас были обнаружены итальянские, французские, немецкие деньги и золотые монеты. Кто их Вам вручал и для какой цели?
Пауэрс: Это рассматривалось как часть аварийного снаряжения. У меня были золотые монеты и русские рубли. Золотые монеты принадлежат различным странам; каким именно, я не знаю. Они должны были помочь мне убежать.
Руденко: А для чего Вам были вручены советские деньги в сумме семи с половиной тысяч рублей?
Пауэрс: С той же целью, с какой мне были даны золотые монеты, — чтобы подкупать людей, если я смогу это сделать. Но я не знаю, как я смог бы это сделать, не говоря на языке страны, на территории которой
Руденко: Подсудимый Пауэрс, но стоило Вам только приземлиться на советской земле, как простые советские люди, почувствовав в Вас врага, задержали Вас, обыскали, обезоружили и доставили органам власти?
Пауэрс: Так точно.
Руденко: Для какой цели Вы были снабжены бесшумным десятизарядным пистолетом?
Пауэрс: Он должен был быть использован в целях охоты.
Руденко: И для этого Вам дали 205 штук патронов?
Пауэрс: Да.
Руденко: Насколько известно, охотятся обычно с охотничьими ружьями.
Пауэрс: Довольно трудно везти на самолете охотничье ружье.
Руденко: Да еще на таком самолете, который отправляется в шпионский рейс…
Пауэрс: Я думаю, что пистолет не имел никакого отношения к шпионскому заданию и к целям полета.
Руденко: Кто Вам вручил булавку с ядом?
Пауэрс: Ее мне вручил полковник Шелтон, когда он инструктировал меня перед вылетом.
Руденко: Для какой же цели вручили Вам эту булавку?
Пауэрс: Она мне была выдана для того, чтобы я применил ее в случае, если попаду в плен и буду подвергнут пыткам Если бы я не выдержал пыток, тогда я должен был бы покончить с собой.
Руденко: Значит, Ваши хозяева, направляя Вас в шпионский полет, не щадили Вашей жизни?
Пауэрс: Они предоставили мне выбор — использовать булавку или нет.
Руденко: Но все-таки они дали булавку, которая была снабжена ядом?
Пауэрс: Да.
Руденко: Они, очевидно, хотели, чтобы Вы взорвали самолет, уничтожили себя и скрыли следы преступления?
Пауэрс: Мне никто не говорил, чтобы я покончил с собой.
Руденко: Но булавка была дана, чтобы Вы покончили с собой?
Пауэрс: Если бы были применены пытки.
Руденко: Вам говорили о том, что в Советском Союзе пытают?
Пауэрс: Я не помню, чтобы шла речь о том, что в Советском Союзе применяют пытки, но я ждал этого.
Руденко: Ну и что же, применяли к Вам пытки?
Пауэрс: Нет.
Руденко: Как относились к Вам следственные власти?
Пауэрс: Со мной обращались очень хорошо.
Руденко: Я хочу спросить Вас о следующем. 17 мая в Центральном парке культуры и отдыха имени Горького Вам была показана выставка всего оборудования и остатков Вашего самолета?
Пауэрс: Да.
Руденко: Вам показали остатки самолета?