Судный день американских финансов: мягкая депрессия XXI в.
Шрифт:
Митчел и оптимизм «новой эры»
Фишер был не единственным ученым-экономистом, оказавшимся неспособным предсказать крах. Еще одним представителем сторонников тезиса о «новой эре» был Уэсли Митчел, бесспорный авторитет в области делового цикла в 1920-е годы. Митчел был не только профессором экономической теории в Колумбийском университете, но и директором Национального бюро экономических исследований в Нью-Йорке. Таким образом, он воплощал в себе дух сотрудничества ученых, деловых кругов и правительства. Он представлял собой классический пример экономиста со всеми его научными мандатами и объективным анализом, который должен был предвидеть надвигающийся кризис. Но не смог 178 . По иронии судьбы, всего за несколько месяцев до критического поворота событий в 1929 г., Митчел написал статью для доклада Национального бюро, которую историк Уильям Стоунмен назвал «определяющим документом умеренной экономической теории «новой эры» 179 . Статья Митчела представляла собой завершающий обзор экономики 1920-х годов, подготовленный для Президентской конференции по безработице во главе с Гербертом Гувером, состоявшей из видных деятелей в сфере финансов, науки, образования и профсоюзных лидеров. Доклад комитета задал тон исследования: «Ключом к пониманию экономического развития последних лет является ускорение, а не структурные изменения… Ситуация складывается благоприятно,
178 Возможно, причина того, что Митчел не смог распознать приближающийся кризис, состояла в том, что он был эмпиристом, а не теоретическим экономистом. Как утверждает Стоунмен, «первоначально находясь под влиянием Веблена, Митчел вскоре перешел под знамена чисто эмпирического и количественного подхода к экономической теории» (Stoneman W. Е. А History of the Economic Analysis of the Great Depression in America. New York: Garland Publishing, 1979. P. 20). He имея теоретического фундамента, основываясь только на прошлых данных, практически невозможно сделать какие-либо выводы о будущем. Cf. Friedman М. "Wesley С. Mitchell as an Economic Theorist" // Journal of Political Economy, December 1950; Burns A.F., ed. Wesley Clair Mitchell, The Economic Scientist. New York: National Bureau of Economic Recearch, 1952. P. 237 - 252.
179 Stoneman W.E. A History of Economic Analyssis. P. 20.
180 "Report of the Committe". Recent Economic Changes in the United States. New York: McGraw-Hill, 1929. P. ix, xxii. Во введении Эдвин Гэй, профессор экономической истории из Гарвардского университета, заявляет: «Сила и стабильность нашей финансовой структуры, как государственной, так и коммерческой, связаны с современным ростом» (р. 11).
Хотя сердце Митчела находилось во власти эйфории «новой эры», он воздержался от заявлений о том, что деловой цикл остался в прошлом, заметив, что «не все так хорошо». Он предвидел, что «темп вскоре замедлится», а признаки процветания будут «стираться» 181 . Тем не менее, выразив некоторые опасения по поводу очагов экономической и ценовой слабости в экономике, он одобрительно оценил высокий уровень заработной платы и потребления в стране. Поскольку свидетельства «нездорового бума» незначительны, маловероятно, что случится какой-либо «резкий рецидив». Он заметил лишь слабые признаки чрезмерного строительства и чрезмерной спекуляции 182 .
181 Mitchell W. С. "A Review". Recent Economic Changes in the United States. New York: McGraw-Hill, 1929. P. 909-910.
182 Ibid. Р. 890 - 894, 909 - 910. Еще одним экономистом, веригам в блестящие перспективы фондового рынка и экономики, был профессор Чарльз Дайс, заявлявший в своей книге «Новые уровни фондового рынка», что цены акций всего лишь «регистрируют происходящие потрясающие изменения». См.: Sobel R. Panic on Wall Street. New York: Macmillan, 1968. P. 368.
Еще один голос в поддержку наступления «новой эры» в экономике США подало Гарвардское экономическое общество. Хотя их настроение было не особенно «бычьим», Гарвардское экономическое общество предсказало коррекцию на рынке, но «не деловую депрессию». После краха Экономическое общество заявило: «Мы считаем, что, несмотря на серьезность, резкое падение цен на акции окажется промежуточной коррекцией, а не предвестником деловой депрессии, за которой последует длительный период дальнейшей ликвидации» 183 .
183 Allen F. L. Only Yesterday. New York: Harper & Row, 1931. P. 323. Однако не все в Гарварде были столь беспечны. Есть свидетельства, что декан Уоллас Донхэм и профессор инвестиционной деятельности банков Клинтон Биддл в начале октября 1929 г. посоветовали студентам уйти с рынка. См.: Shachtman Т. The Day America Crashed. New York: G. P. Putnam's, 1979. P. 98.
Ошибки Кейнса
Еще один хорошо известный экономист также проморгал в 1929 г. внезапный обвал рынков и экономический кризис. Р. Дж. Хоутри, ведущий британский монетарист и исследователь циклов, в 1926 г. был убежден, что если кредит будет находиться под контролем, то от «торгового цикла» можно будет избавиться навсегда 184 .
Британский экономист Джон Мейнард Кейнс разделял оптимизм Фишера по поводу экспансионистской политики Федерального резерва. Его внимание было поглощено недомоганием британской экономики, начавшимся за несколько лет до начала депрессии в США. Кейнс правильно предсказал катастрофические результаты возвращения Британии к золотому стандарту в 1925 году по переоцененному обменному курсу фунта стерлингов. Но он не был столь же удачлив в прогнозах относительно экономики по ту сторону Атлантики. Он провозгласил управление долларом со стороны Федерального резерва в 1923-1928 гг. «триумфом» центрального банка 185 . Гигантский рост биржевых цен на Уолл-стрит не вызвал у него беспокойства. Более того, в 1927 г. он встречался со швейцарским банкиром Феликсом Зомари и выразил сильное желание купить акции. Когда Зомари проявил пессимизм по поводу будущих цен на ценные бумаги, Кейнс сделал предсказание: «В наше время крахов больше не будет» 186 . В конце 1928 г. Освальд Фолк, один из членов совета National Mutual Life Insurance Company, председателем которого был Кейнс, испугавшись «опасной инфляции» в США, предложил, чтобы компания ликвидировала большую часть своего американского портфеля. Но Кейнс написал две статьи, в которых не соглашался с Фолком. Во второй статье, датированной 1 сентября 1928 г. и озаглавленной «Есть ли инфляция в США?», он, проанализировав данные о стоимости жизни и коммерческом кредите, пришел к заключению, что «пока не видно ничего, что можно было бы назвать инфляцией». Ссылаясь на цены на недвижимость и ценные бумаги в США, Кейнс добавляет: «Я сделал вывод, что сегодня преждевременно утверждать о переинвестировании… Поэтому мой прогноз должен заключаться в том, что резкого (т.е. ниже недавнего нижнего уровня) падения акций не произойдет, если только рынок не будет омрачен деловой депрессией». Но вероятность этого низка, так как Совет Федерального резерва «будет делать все, что в его силах, чтобы избежать деловой депрессии» 187 . Однако, когда он в 1930 г. закончил написание «Трактата о деньгах», он признал, что был введен в заблуждение стабильными индексами цен в 1920-х годах и что в 1928 г. получила развитие «инфляция прибыли» 188 .
184 Hawtrey R. G. "The Trade Cycle" // Readings in Business Cycle Theory. Philadelphia: American Economic Association, 1944. P. 333 - 349. Впервые опубликована в 1926 г. в Dutch journal.
185 Его коллега Д. X. Робертсон соглашается в 1929 г., что «Федеральная резервная система США с 1922 г. добилась определенных успехов в реализации денежной политики, сознательно направленной на поддержание общего уровня цен на относительно стабильном уровне» (Robertson D.H. "The Trade Cycle" // Encyclopedia Britannica, 14th ed. 1929. P. 22:354).
186
187 Keynes J. M. The Collected Writings of John Maynard Keynes. V. 13. London: Macmillan, 1973. Pp. 52-59. См. также: Henssion С. H. John Maynard Keynes. New York: Macmillan, 1984. Pp. 238-239.
188 Keynes J. М. A Treatise on Money. V. 2. New York: Harcourt, Brace and Co., 1930. P. 190, see pp. 190-198. В 1929 году Кейнс потерял три четверти своего состояния. См.: Muggeridge D. "Keynes as an Investor" // The Collected Writings of John Maynard Keynes. V. 12. London: Macmillan, 1973.
Политическая ситуация в 1929 г.
В США администрации Кулиджа и Гувера также не смогли предвидеть беду. Когда Кулидж покидал свой пост в марте 1928 г., он продолжал излучать оптимизм «новой эры», называя американское процветание «абсолютно здоровым», а акции «дешевыми при текущих ценах» 189 . В отличие от Кулиджа и секретаря казначейства Эндрю Меллона, Герберт Гувер не испытывал особого энтузиазма по поводу политики дешевого кредита, проводимой Федеральным резервом, особенно из-за его стимулирующего влияния на фондовый рынок. Он выступал против Бенджамина Стронга, управляющего Федеральным резервным банком Нью-Йорка, который с 1924 г., посредством операций на открытом рынке поощрял низкие процентные ставки и легкий кредит в США в целях повышения внутренних цен и смягчения последствий завышения обменного курса британской валюты. Под руководством Стронга Резервный банк Нью-Йорка и Совет Федерального резерва постепенно снизили учетную ставку, т.е. ставку процента для банков - членов ФРС по займам у Центрального банка, с 6,5% в 1921 году до 4% и ниже к августу 1927 года (рис. 2). Только в конце 1928 г. Стронг все-таки с запозданием обеспокоился «ужасной спекуляцией», процветающей в США, но было уже поздно. Он умер и не смог изменить ход событий. К весне 1929 г. Совет Федерального резерва стала тревожить неустойчивость Уолл-стрит и выдача кредитов для покупки акций. Совет запретил банкам - членам ФРС выдавать кредиты для покупки акций и в конце концов повысил учетную ставку, а также прекратил чистые продажи государственных облигаций на открытом рынке. Последствия этой антиинфляционной политики стали ощущаться только к октябрю.
189 Hoover II. Memoirs of Herbert Hoover: The Great Depression, 1929 - 1941. New York: Macmillan, 1952. P. 16.
Несмотря на растущую озабоченность, публично Гувер продолжал делать широковещательные заявления о здоровье экономики. Спустя год в своих мемуарах Гувер написал, что его ввели в заблуждение члены Федерального резерва, говорившие ему: «Финансовой паники больше никогда не будет… Паника невозможна… немыслима» 190 . Вскоре неистовствующий фондовый рынок получил название «бычий рынок Гувера». Гувер не сделал ничего, чтобы его охладить, по крайней мере публично. Секретарь казначейства Меллон продолжал успокаивать страхи, что рынок растет слишком высоко и слишком быстро. «Нет причин для беспокойства. Прилив процветания будет продолжаться», - сказал он в сентябре 1928 г. 191
190 Ibid., р. 7.
191 Galbraith J. К. The Great Crash, 1929. p. 15. Гэлбрейт оправдывает фальшивый энтузиазм правительственных заявлений как безвредный «ритуал, который, как считается в нашем обществе, имеет большое значение для оказания влияния на ход делового цикла. Считается, что торжественными заявлениями о том, что процветание будет продолжаться, можно на самом деле помочь продлить процветание» (р. 16). С другой стороны, если бы Гувер раньше высказался по поводу «мыльного пузыря Южных морей» на Уолл-стрит (фраза, сказанная Гувером в своих мемуарах, а не в 1929 г.), то, возможно, люди не бросались бы так неистово в пучину, как это происходило в конце 1929 г., только для того, чтобы быть финансово уничтоженными. Возможно, самое хорошее, что можно сказать о политических предсказаниях, это то, что, говоря словами де Жувенеля, «минимальной силой предвидения обладают люди… находящиеся у власти», (de Jouvenel В. The Art of Conjecture. New York: Basic Books, 1957. P. 151.)
На следующий день после «черного вторника», когда рынок упал на 100 пунктов, Гувер объявил нации: «Основа деловой жизни страны, которой являются производство и распространение товаров, покоятся на здоровом и процветающем фундаменте» 192 . Несколько месяцев спустя он оптимистично заявлял: «Все указывает на то, что худшие последствия краха исчезнут в течение 60 дней» 193 . К сожалению, Гувер витал в облаках.
192 Thomas G., Morgan-Witts M. The Day the Bubble Burst. P. 376.
193 Hoppe D. J. How to Invest in Gold Stocks. P. 100.
Финансовые «быки»
Разумеется, существовала чрезвычайно большая группа банкиров, брокеров и финансовых аналитиков, которые не видели никакой угрозы Уолл-стрит даже за несколько недель до кризиса и вкладывались в рынок с безрассудной импульсивностью. В числе таких спекулянтов были братья Фишеры из Детройта, зерновой магнат Артур Каттен (известный как «великий бык») и Чарльз Митчелл, президент National City Bank of New York. He далее как 15 сентября 1929 г. он одобрительно говорил: «В настоящее время рынки в целом находятся в здоровом состоянии» 194 .
194 Brooks J. Once in Golconda. New York: Harper and Row, 1969. P. 112.
Финансовые издания, такие, как Wall Street Journal и Barron's, опоздали с предсказанием обвала фондового рынка и часто принижали рыночных «медведей», таких, как Роджер Бэбсон. Уильям Гамильтон, редактор Wall Street Journal до конца 1929 г., являлся последователем теории Доу, основанной на техническом подходе к инвестициям (Чарльз Доу был одним из учредителей журнала). На основе работы Доу Гамильтон написал The Stock Market Barometer и утверждал, что, когда две кривые (промышленный и железнодорожный индексы) находятся выше равновесного «графика», это показывает, что рынок является «бычьим». Когда два графика падают ниже их среднего рыночного значения, это признак «медвежьего» рынка.
На протяжении всех 1920-х годов Гамильтон и Wall Street Journal демонстрировали оптимизм, когда линия тренда шла вверх. В октябре 1927 г. в разгар рынка «быков» Гамильтон в редакционной статье заявил, что, согласно теории Доу, «рынок всеми способами сигнализирует, что деловые перспективы благоприятны и, по-видимому, такое состояние дел будет продолжаться…» 195 . Wall Street Journal оставалась уверенной до самого краха, типичное поведение приверженцев технического анализа. Гамильтон разгромил предупреждение Бэбсона об обвале, прозвучавшее 5 сентября.
195 Editorial. Wall Street Journal. 3 October 1927.