Судный день
Шрифт:
— Генерал, я думаю, что мы могли бы здесь вам помочь, — сказал Феличи. — Перевал Бреннер на австрийско-итальянской границе по-прежнему остается главным маршрутом выезда из Германии, и у таких известных людей, как фон Браун, могут возникнуть там большие трудности — если только его не загримировать.
— Под кого? — спросил сотрудник госдепартамента.
— Скорее всего, никто не станет допрашивать священника, особенно если у него есть паспорт Ватикана. Я бы добавил в этот список еще одного человека, генерал, — продолжал Феличи, подвигая ему листок бумаги через стол. — Штандартенфюрер фон Хайссен является одним из ближайших соратников рейхсфюрера Гиммлера. Я думаю,
— Все ценности делим пополам — пятьдесят на пятьдесят, штандартенфюрер. Решать вам, — сказал Феличи фон Хайссену. — Мои источники в разведке очень надежные: Одиннадцатая бронетанковая дивизия США уже форсировала Дунай, через несколько дней они будут здесь.
— Это золото в бронированной комнате стоит более трех миллионов рейхсмарок, синьор. Пятьдесят процентов — это непомерно много!
Феличи пожал плечами.
— Сотни килограммов золота вывезти непросто. Даже если вы проскочите через американские патрули, ваши шансы на то, чтобы пересечь с ними границу Италии, — не говоря уже о том, чтобы без дипломатического иммунитета попасть с ними в Центральную Америку, — ничтожны, я бы сказал.
Фон Хайссен был похож на загнанную в угол крысу.
— Похоже, особого выбора у меня и нет, — проворчал он.
Радиоприемник в его кабинете, настроенный на волну успешно продвигающихся вперед сил союзников, пропищал, сигнализируя о времени выпуска новостей.
— Говорит служба зарубежного вещания Би-Би-Си. Главное сообщение этого специального выпуска: война в Европе, как ожидается, должна закончиться в течение ближайших нескольких дней. После самоубийства канцлера Германии Адольфа Гитлера тридцатого апреля генерал Альфред Йодль, начальник штаба оперативного руководства Верховного командования вермахта, как ожидается, должен подписать акт о безоговорочной капитуляции в штаб-квартире генерала Эйзенхауэра в Реймсе. Премьер-министр Великобритании Уинстон Черчилль…
В дверь постучали.
— Herein! [68]
Оберштурмбанфюрер Брандт, ныне заместитель коменданта лагеря, был бледен и взволнован.
— Поступают доклады о появлении на подъездах к Маутхаузену бронеавтомобилей из Сорок Первого разведывательного эскадрона США, господин комендант. Они могут быть здесь через двадцать четыре часа.
Фон Хайссен со злостью кивнул.
— Вермахт предал наше отечество, Ганс. Распустите охрану и скажите им, чтобы они растворились среди штатских. Евреи позаботятся о себе сами. И скажите моему водителю и адъютанту, чтобы они были наготове.
68
Войдите! (нем.)
— И каким же образом вы планируете вытащить меня отсюда, синьор? — спросил фон Хайссен, когда Брандт вышел.
Феличи протянул фон Хайссену небольшой пакет.
— На дорогах будет царить хаос, и я собираюсь воспользоваться им. Сутана в этом пакете была сшита по вашим размерам. Если вас кто-нибудь спросит, вы работаете в германском отделении Государственного секретариата Ватикана. В этих бумагах указано ваше новое имя — отец Бартоло Эрнандес. Нам понадобится небольшой грузовик для золота, которое будет уложено в деревянные ящики и опечатано печатью Святейшего престола. Отсюда мы направимся в Вену, где золото будет временно храниться в подвалах отеля «Империал», а затем будет переправлено в
Фон Хайссен набрал комбинацию кода на двери бронированной комнаты в задней части каменного подвала и распахнул ее; за ней ровными рядами лежали золотые слитки, на каждом из которых стоял оттиск в виде свастики и орла Третьего рейха. Он открыл ящик и вынул оттуда нательный крест Леви.
— Это изъяли у одного заключенного-еврея, — сказал он. В мягком освещении хранилища засияли крупные бриллианты, окружавшие громадный рубин в центре. — Вы можете получить его, но только после того как я благополучно покину Германию.
Феличи с трудом удавалось скрыть свое возбуждение. Этот крест не был похож ни на что, виденное им до сих пор, и, безусловно, сам по себе уже стоил небольшое состояние.
Высокий долговязый американский солдат снял с плеча свой карабин M1 и помахал рукой черному «мерседесу» и небольшому грузовичку, чтобы они остановились у дорожной заставы на выезде из Маутхаузена. На обочине виднелись сгоревшие немецкие танки и автомобили, а сама дорога была забита бронемашинами и танками Одиннадцатой бронетанковой дивизии США. Когда водитель фон Хайссена, одетый в широкие брюки и свитер с высоким воротником, остановил машину, у них над головами низко пролетел истребитель «Мустанг».
— Ваши документы, пожалуйста, — сказал капрал. — Далеко же вас занесло от дома, святой отец, — добавил он, заметив у фон Хайссена стоячий воротничок священника.
— Ja…но дело Божье не знает остановок, не так ли? — ответил фон Хайссен с вежливой улыбкой.
— Там, куда вы направляетесь, господа, эти чертовы дороги… простите меня, святой отец. Отсюда до самой Вены ужасный бедлам.
— И все же мы должны воспользоваться своим шансом, капрал, — ответил Феличи. — Мы здесь по делам Ватикана, и нам необходимо к вечеру попасть в Вену. Как правильно сказал отец Эрнандес, дело Божье не кончается никогда.
— Что ж, желаю удачи, — сказал капрал, возвращая им паспорта.
— Да храни тебя Господь, сын мой, — нараспев произнес Феличи.
Фон Хайссен вновь положил паспорт в секретное отделение своего портфеля, точно такое же, в каком лежала обтрепанная карта Вайцмана. Несмотря на разорение своей родины, фон Хайссен твердо решил продолжить поиски Кодекса майя.
Книга вторая
21
Белый дом, 2008
— Иранцы успешно обогатили тысячу восемьсот килограммов оружейного урана, господин президент, чего более чем достаточно, чтобы создать атомную бомбу, способную уничтожить древний Иерусалим или Тель-Авив.
Вице-президент Уолтер Монтгомери, лысый мужчина с лишним весом, сердито оглядел всех сидящих за полированным столом красного дерева в недавно обновленном зале оперативных совещаний Белого дома: не осмелится ли кто-нибудь ему возразить. В Совет национальной безопасности входили самые влиятельные мужчины и женщины Соединенных Штатов: министр обороны, госсекретарь, министр финансов, помощник президента по вопросам национальной безопасности, председатель Объединенного комитета начальников штабов и директор Центрального разведывательного управления. Их главные консультанты сидели в ряд на стульях под висевшими на стенах новыми плоскими телеэкранами.