Судоку для убийцы
Шрифт:
— Пойдем в мой кабинет. Ты расскажешь, чем я смогу тебе помочь.
Они прошли через вестибюль и оказались в коридоре, по обеим сторонам которого были двери с медными табличками. Остановились в конце коридора, и Кейт успела прочесть: «Даррелл Доннели, менеджер по кредитам».
Даррелл распахнул дверь.
Жестом указал на стул. На краю широкого стола из вишни стоял монитор, а в центре, напротив кожаного кресла с высокой спинкой, — старинный зеленый бювар.
Дождавшись, когда она усядется, Даррелл
Кейт аккуратно положила на стол свои папки стопкой, параллельно краю стола. Подняла голову и увидела, что Даррелл наблюдает за ней с загадочным выражением.
— В самом деле, Даррелл, я рада тебя видеть.
«Врунья, врунья! — Кейт проглотила подступивший к горлу комок. — Возьми себя в руки. Не впадай в детство: это не к добру». Кейт выбрала точку на лбу Даррелла и уставилась в нее. Этот трюк она узнала у женщины-психолога. Она помогала ей настроиться на защиту диссертации. Возможно, в беседе с Дарреллом ей это поможет.
— Я хочу выяснить недоразумение относительно кредита, полученного музеем Эйвондейла.
Даррелл откинулся на спинку кресла, положил руки на подлокотники и соединил пальцы домиком. Изобразил внимание и сочувствие. Кейт сохранила на лице доброжелательное выражение, однако была настороже.
— И в чем же проблема?
— Видишь ли, — сказала Кейт, открывая верхнюю папку. — Я выяснила, что музей полтора года назад взял кредит на проведение ремонта. В договоре указано, что срок погашения составляет тридцать шесть месяцев.
Она повернула к нему папку и указала место на странице.
— Тем не менее профессор получил повестку, в которой сказано, что кредит нужно немедленно вернуть. В чем причина?
Кейт взяла следующую папку, вынула бумагу и подала ее Дарреллу.
Даррелл взял письмо, посмотрел на него. Бросил его на стол, выкатил клавиатуру и захлопал по клавишам. И в ожидании уставился на экран монитора. Во всяком случае, так предположила Кейт, поскольку со своего места экран не видела.
Даррелл несколько раз щелкнул мышкой. Кейт сидела выпрямившись, сложив на коленях руки. Чувствовала, как потеют ладони. Она вытерла их о юбку.
— А, вот что за проблема.
Облегчение волной подкатило к сердцу. Может, существует простое объяснение. Даррелл развернул экран монитора, чтобы она посмотрела. Финансами она не занималась, однако хватило быстрого взгляда, чтобы увидеть: суммы изъятия значительно уменьшили сумму кредита, а процент и долговые обязательства нарастали.
Даррелл наблюдал за ней с самодовольным видом. Он знал: Кейт понимает то, что видит. Еще в школе она умела решить задачу, прежде чем ее одноклассники успевали прочесть задание.
— Не понимаю, — произнесла она, оттягивая время.
— Отлично понимаешь, — сверкнул зубами Даррелл.
Хищная улыбка, не дружественная.
—
Кейт сжала кулаки, сдерживая возмущение, старалась не утратить самообладания. Вкрадчивая манера Даррелла пропала. На смену ей пришло презрение. «Не делай этого. Не позволяй ему так с собой поступать», — твердила она, представляя бесконечные походы по начальственным кабинетам. А причина находилась прямо перед ней. Кейт вернулась к экрану, лишь бы не встречаться с ним глазами. Глядя на цифры, она считала до десяти. Этот прием мало помог ей справиться с приступом гнева.
Ошибки не было. Сумма, оставшаяся в остатке, была ничтожной. С июня не было зафиксировано ни одной выплаты. Они попали в неприятное положение.
— Понимаю, — протянула она.
— Само собой.
Даррелл почти не скрывал своего презрения под тонким покровом вежливости. Кейт показалось, что это хуже той детской травли. В чем тут дело? Неужели враждебное отношение его деда к профессору передалось по наследству через два поколения? Что за бессмыслица! Впрочем, Кейт не знала, с чего вообще все началось. А может, и никто не знал.
— Я полагала, раз правление музея взяло кредит, оно и отвечает за его возврат.
Даррелл не ответил, а взял копию кредитного договора, которую она подала ему, и зашелестел страницами. Повертел в руках и толкнул к ней через стол.
— Раздел шестой, параграф третий.
«В случае неспособности погасить кредит Питер Томас Эйвондейл принимает на себя всю ответственность и т. д., и т. д.». Кейт читала эти строки дольше обычного: самым интересным ей показалось, что имя профессора — Питер Томас.
Кейт всегда называла его «профессор». Она не знала, почему, увидев его имя, была так тронута. Блестящий, необщительный П. Т. Эйвондейл был когда-то мальчиком, Питером Томасом. Интересно, смеялись ли и над ним одноклассники?
Она медленно положила бумаги на стол.
— Скорее всего сюда вкралась бухгалтерская ошибка. Мне известно, что взносы уплачивались в срок.
Кейт почувствовала, как вспотели подмышки. Даже математики так не говорили. Этому она научилась не у преподавателя риторики. Должно быть, слышала по телевизору.
— Прошу прощения, — сказал Даррелл, — ты же видишь, что последний взнос был сделан в июне. Денежного остатка для погашения долга недостаточно. Если деньги не будут внесены до конца месяца, банку ничего не останется, как наложить арест на дом и выставить его на аукцион для возмещения убытков.
«Не посмеешь», — подумала она и прикусила губу, чтобы не произнести эти слова вслух. Сделала глубокий вдох и посмотрела ему в лоб.
— Попрошу отсрочки: мне требуется время для анализа музейной бухгалтерии и нахождения ошибки.