Судоплатов. Начало
Шрифт:
Я мысленно уже танцевал румбу — охренеть! Я теперь по сути единственный в стране кавалер четырех орденов Красного Знамени!
Ленин задумчиво покивал — Согласен! Только теперь я осознал необходимость введения дополнительных наград. Как-то неправильно одним и тем же орденом награждать и за уничтожение станции и за меткую стрельбу!
Я тут же вылез — Разрешите предложить, товарищ Ленин! — тот заинтересованно кивнул и я добавил — Наивысшей наградой должен быть орден имени Владимира Ильича Ленина, а за сверх выдающиеся подвиги к этому ордену необходимо добавить золотую Звезду Героя РСФСР с одновременным присвоением звания Героя. Вторым по значимости орден Красного
Зиновьев первым отреагировал — А что! Мальчик предложил дельный совет!
Ленин поморщился — Нечего из меня кумира делать и на ордена помещать! А вот остальные награды действительно нужно обсудить на сегодняшнем совещании. Так где вы хотите продолжить службу? Вы хорошо себя показали, наладив в Воронеже работу Чрезвычайной Комиссии, может, ты к себе в центральный аппарат их возьмешь, Юзек?
Дзержинский кивнул — Обязательно! Для начала создам оперативный отдел, который будет ведать такими же группами ДРГ! А там посмотрю, может придется расширить этот отдел до управления.
Ленин кивнул — Вот и отлично! Я бы еще тебе, Феликс, порекомендовал привлечь наших героев к инспекции губернских ЧК. Я не лез в твою епархию, но поток жалоб на твоих сотрудников просто огромен!
Дзержинский поморщился — За всеми не уследить, Владимир Ильич!
Ленин твердо резюмировал — Для этого тебе этих молодцов и передает наша партия! Используй их опыт, пусть он и небольшой, но настоящий, революционный. Да, Феликс, если твой новый отдел сможет похитить и представить на революционный суд клятвопреступника Краснова, я лично подпишу представления на организаторов и исполнителей. Необходимо всем продемонстрировать неотвратимость наказания народного суда.
Затем Ленин повернулся к нам и пояснил — После Октябрьского вооружённого восстания в Петрограде по приказу Керенского Краснов двинул части своего корпуса численностью семьсот человек на Петроград. Но, так и не получив подкреплений, из-за малочисленности своих сил, Краснов заключил с нами перемирие. Сам Краснов был арестован, но затем в ноябре семнадцатого года был отпущен членом Комитета по делам военным и морским Крыленко из Смольного на принадлежавшую генералу квартиру на Офицерской улице для пребывания там, пока мы разберемся в вопросе о его роли в походе на Петроград. Генералу при этом был выдан канцелярией военно-революционного комитета пропуск, предоставляющий ему право свободного отъезда к его воинской части в город! Краснов дал устное обещание Крыленко не покидать свою квартиру а также честное слово офицера о прекращении антисоветской деятельности и скрылся, отправившись на Дон воевать против Советской власти. За свой бесчестный поступок этот рьяный враг революции должен быть наказан! Но если не удастся похищение, достаточно будет привести приговор о смертной казни на месте.
Затем Ленин обратился к Сталину — Коба! Займись устройством наших героев! Жилье желательно найти поближе к месту их работы. И родителей их по возможности отыщите. — Владимир Ильич повернулся к Серому — Ну что, герой, где твои родные?
— Один я остался, сирота я!
Ленин погладил пацана по голове и спросил уже нас — А ваши родные где?
Голиков вздохнул — Папка и мамка с сестрами живут в Арзамасе.
Я добавил — А мои в Мелитополе остались!
Каменев заверил — Ничего, хлопчик, Мелитополь в ближайшие дни освободим,
Сталин позвонил куда-то и дал задание подыскать две квартиры в одном доме неподалеку от Лубянки, затем сказал — Подождите герои пока в приемной, я вас пока у себя поселю.
Ленин прищурившись окинул взглядом Сталина — Молодец, Коба! Не ожидал я от тебя, не ожидал! Ребят надо бы хорошо кормить, а у тебя Коба, поди толком и еды лишней нет, твоя Надежда как-то жаловалась, что если бы не помощь ее родственников, то ей тебя нечем было бы кормить, получи со склада ящик тушенки и крупу!
Сталин что-то недовольно сказал по грузински и кивнул — Убедил, Владимир Ильич, получу продуктов.
Будущий вождь жил вместе с женой Надеждой Аллилуевой в тесном помещении во Фрейлинском коридоре Большого Кремлевского дворца, расположенном параллельно Теремному дворцу и парадной анфиладе второго этажа Большого Кремлёвского дворца. Он ведёт из Святых сеней и Владимирского зала, минуя остальные помещения, в Кавалергардский зал, расположенный в западной части здания. Коридор проходит вдоль ряда комнат, ранее занимаемых фрейлинами императрицы. Мы с ребятами во все глаза рассматривали маленькую квартиру Сталина. Все комнаты были проходными. В прихожей стояла кадка с солеными огурцами. На вешалке висела сталинская доха мехом наружу, возможно, привезенная из ссылки в Туруханском крае. Рядом помещалась фронтовая шинель, с которой хозяин отказывался расставаться, несмотря на ее ветхость. На полу стояли старые подшитые валенки.
Красноармеец занес ящик с тушенкой, Сталин поставил на пол вещмешок с перловой крупой.
Пока мы раздевались, хозяин квартиры смущенно оглядел свои"хоромы" — В Кремле заселены не только жилые корпуса, но и кремлевские башни, гауптвахты, соборы и даже колокольня Ивана Великого.
Нас встретила двадцатилетняя Надежда Аллилуева, при виде нас всплеснувшая руками — Иосиф! Где ты подобрал таких милых мальчиков? — увидев тушенку, Надежда обрадовалась как ребенок — Ну наконец-то ты озаботился нашим питанием!
Сталин кивнул на вещмешок — Мне еще и перловку вручили. А эти мальчики — настоящие герои революции. Ты помнишь книгу Гюго «Отверженные»? Так вот, Гаврош нашим героям и в подметки не годится.
Надежда удивленно воскликнула — А почему у этого ребенка в руках оружие?
Сталин снисходительно пояснил — Этот ребенок был награжден этим почетным революционным оружием и он и его друзья станут единственными кавалерами трех и даже четырех орденов Красного Знамени, как этот мальчик Павел, давай только расспросы все потом, сначала нужно их накормить. Да и я не прочь перекусить.
Мы с Аркашей по молчаливому согласию предоставили слово Серому и тот красочно, порой привирая, расписал нашу эпопею, заставляя хозяйку квартиры то ойкать, то ахать.
Для нас принесли три матраса и белье с солдатскими одеялами и нам постелили на полу. Насытив свои желудки, нас потянуло в сон и мы поспешили улечься спать.
Утром я вскочил рано, мои подельники еще спали, Сталин был одет и сидя за небольшим столом, что-то черкал карандашом в своих же видно записях.
Увидев меня, он поманил меня пальцем и мы прошли в его кабинет. Здесь уже приготовила чай в стакане и подстаканнике и пару кусочков хлеба его жена, работавшая секретарем Наркомата по делам национальностей. Увидев меня, молча достала еще стакан и налила мне чай, нарезав еще ржаного хлеба в тарелку. Затем положила передо мной пару кусочков колотого сахара — К сожалению, сахара у нас немного! — извиняющимся голосом произнесла Надежда и вышла в приемную, оставив нас с будущим вождем двоих.