Судья Королевского дома
Шрифт:
– Конечно, хозяйка, – улыбнулся Элиас. – Вы ведь сами решили ехать в Полночный храм.
– И верно, – засмеялась девушка.
Роксана задумалась: вспомнила, как ее руки просил Роман. Тогда она ответила быстро и восторженно согласием. Глупо, очень глупо. Роман покорил ее ростом, статью, красивым самоуверенным лицом, а в глаза ему она так толком и не посмотрела. Точнее, смотрела, только ничего не видела – словно слепая была. А еще – распирало от гордости, что такой блестящий рыцарь клянется ей в любви, целует ей руку. Тут Роксана поймала себя на мысли, что и любви-то к нему она не испытывала.
– Так что вы мне ответите? – настойчиво спросил гвардеец.
– Я бы ответила «да», но боюсь давать вам ложные надежды, – вздохнула Роксана. – Мой отец очень серьезно настроен отдать меня ландграфу. А мне не хотелось бы, чтоб из-за меня вы заимели во враги графа.
– Не боюсь я вашего графа! – заявил Элиас. – Я бы увез вас в свою страну. У меня там прекрасная усадьба, да и чин немалый при дворе. Там бы никакой ландграф вас не достал... Знаете, будем возвращаться – я переговорю с вашим батюшкой.
Роксане это более чем понравилось. Она радостно кивнула и обняла Элиаса за шею.
– Мы его упросим, ведь так, – шепнула она краснеющему юноше. – Отец добрый. Он меня любит, он уступит, я уверена. Ведь, мне кажется, только с тобой я и буду счастлива.
– Угу, – только и смог ответить Элиас, совсем потеряв голову от столь близко сиявших прекрасных глаз.
А через миг их губы слились в поцелуе...
– Это хорошо? – с сомнением спросил Линар у Фредерика.
– Что?
– Вот это. – Доктор указал на Элиаса и Роксану. – Они только что поцеловались.
Фредерик пожал плечами:
– А что плохого?
– У Элиаса есть Марта, у леди Роксаны – жених-граф.
Король вновь пожал плечами:
– Жизнь все меняет. Да так, что спать иногда страшно ложиться – вдруг не проснешься...
– Вы этого боитесь?
На это Фредерик протяжно вздохнул, помолчал.
– Пусть то, чего я боюсь, знаю один я. А то мало ли...
Он потянул носом аппетитно запахший воздух. Это на огне женщины уже жарили медвежьи окорока, готовя знатное пиршество.
– А где служители храма?
– Перед боем они собирались молиться в главном зале. – Доктор устало присел на камни, хмуро глянул на подошедшую Орни. – Чего еще?
– Выпить! – С таким приказом она протянула ему кружку, пахнущую травой.
Именно теперь Фредерик счел нужным ускользнуть. Он все же не просто так приехал в Полночный храм...
Странно, но в этих сумрачных каменных коридорах оказалось тепло. Он был разут, в одних штанах и рубашке, а холода совсем не чувствовал. Полночный храм удивлял в который раз... Чуть слышимые голоса, бормочущие молитвы, указали, куда идти в этих пещерных лабиринтах: молельная зала располагалась
Она была великолепна, не уступая по грандиозности и монументальности Тронному залу Королевского дворца в Белом городе. Именно о нем напомнили Фредерику высокие своды и стройные колонны пещеры. Многие стены были украшены барельефами, изображавшими всевозможные картины загробного мира, как небесного, так и подземного, сцены из священной Первой книги. Одни были сделаны умельцами, к другим приложились руки не столь искусные, но, видимо, полные огромного желания украсить святое место. И тонким изящным статуям, и изображениям дивных цветов, и корявым грубым фигурам, и схематичным деревьям – всем нашлось место. Они соседствовали друг с другом, составляя удивительные композиции на стенах залы. А высокие своды храма мерцали дивными огнями, словно усыпанные алмазами. А это и были алмазы. Целые алмазные копи. Они отражали огни светильников, рассыпая его на радужные блики, и напоминали звезды. Лучшего украшения для храма Господа нельзя было придумать.
В дальнем конце, над каменным алтарем, в огромных нишах, прорубленных в скалах чьими-то терпеливыми руками, Фредерик увидел три высокие статуи из чистого золота. У их подножия на коленях молились три человека в монашеских плащах.
Как тихо ни ступали его босые ноги, а звуки от шагов разнеслись по всему залу, поднялись куда-то вверх, под каменный свод. И молящиеся обернулись. Один из них – тот старик, что уже говорил с Фредериком, встал с колен, пошел навстречу молодому человеку.
– Медведи уничтожены, – упредил его вопрос Фредерик.
– Так и должно быть. Господь никогда не оставляет своих детей в беде.
– А мы все дети Господа? – спросил Король.
– Все. Так написано в Первой книге.
– Я читал. Я знаю, что там написано. – Фредерик приблизился к статуям. – Три образа. Бог Карающий – с мечом, Бог Дарующий – с венком, и Бог Прощающий, открывший свои объятия, – пробормотал он, глядя на высокие фигуры из блистающего золота. – И это все он один, для всех для нас.
Старик дал знак остальным, чтоб они ушли.
– Зачем вы здесь? – спросил монах.
– Просить у Бога милости для Березового городка и его жителей.
– Какой милости?
– Чтоб жилось им легко и счастливо.
– А вам ничего не надобно?
На это Фредерик сперва помедлил, потом сказал:
– Уже нет.
– Вот как? – Старик обернулся, глянул на него. – Не так ведь вы стары, чтоб не желать ничего от жизни. Даже у меня есть желания.
– То, чего я желаю, никто не исполнит.
– Вы уверены?
Тут Фредерик чуть скривил губы:
– Разве кто-нибудь когда-нибудь мог вернуть мертвого к жизни?
– Ах, вот что. – Старик понимающе кивнул головой. – Вы потеряли близкого человека. Которого любили больше отца и матери...
Молодой человек пожал плечами, вновь повернулся к алтарю, дав понять старику, что не намерен продолжать разговор. А тот вновь заговорил:
– Это тяжело... Но разве нет больше ничего в жизни, что привлекало бы вас?
– К чему этот разговор? – уже немного раздраженным тоном отвечал Фредерик. – Вы проницательны, тут я согласен, но закончим на этом!