Судья Королевского дома
Шрифт:
– Это вкусно, сладко; пробуйте, – улыбнулся, видя, что малыши с непониманием косятся на сморщенные ягоды.
– Вам еще возвращаться домой, – заметил, подходя, старик. – А вы, похоже, все раздали.
Фредерик лишь пожал плечами:
– Я не избалован снедью. А тут дети, женщины, раненые. Им провиант нужнее. А я и поохотиться могу, если что... И не волнуйтесь – пару корок я себе оставил.
Тут его тронули за плечо. Роксана:
– Элиас просит вас подойти.
Гвардеец слегка покраснел перед началом разговора, хотя рана лишила его приличного
– Я прошу твоего разрешения жениться на Роксане, – шепотом сказал юноша Фредерику.
– Меня?
– Ну да. Моего отца тут нет, а ты – мой король...
– Тише!
– Никто ничего не знает, – успокоительно заверил Элиас.
– А разрешение отца Роксаны вам не надо?
– Браки, заключенные в Полночном храме, никто не может расторгнуть или опровергнуть. Это нам объяснили монахи, – сообщил юноша. – Наша судьба – обвенчаться здесь.
– Так зачем тебе мое согласие, раз вы в храме? – удивился Фредерик.
– Ну ты же здесь. Я не могу не спросить тебя.
– А если я не дам разрешения? – Король чуть прищурился.
Элиас сдвинул брови.
– Как-то быстро вы все решили, – заметил Фредерик.
– Ничего не быстро. Мы уже две недели вместе...
– Как много! – присвистнул Король.
Элиас опять угрюмо промолчал.
– Подумай, братец, – продолжил Фредерик. – Хорошенько подумай, прежде чем жениться. Я понимаю: после того что случилось с Мартой, тебе очень больно, а Роксана появилась, как свет в окошке...
– Именно так! – перебил его гвардеец. – И я хочу, чтоб этот свет всегда мне светил.
– Будет ли правильным, что все так поспешно?
– Я люблю ее, – ответил Элиас. – А она любит меня.
Фредерик качнул головой:
– Как все просто... Что ж, я согласен. Пусть уж и счастье с вами здесь венчается. – Он улыбнулся, похлопал юношу по здоровому плечу. – Только не затягивай с выздоровлением, а то медовый месяц здесь проведешь...
18
Фредерик ехал на юг. Точно так, как и прибыл в северные земли – то есть один.
Элиас и Роксана после того, как монах Арист их обвенчал, остались в Полночном храме: гвардейцу нужно было выздоравливать. С Роксаной также остались Скиван и Корин, а с Элиасом – мастер Линар и Орни. Последние двое, как отметил Фредерик, также проявляли друг к другу повышенное внимание. «Может, вы тоже поженитесь?» – шепнул Король своему лекарю на венчании Элиаса и Роксаны. «Я все-таки получше присмотрюсь к девушке», – в тон ему ответил Линар.
Доктор уговаривал Фредерика повременить с отъездом, но тот настроился покинуть храм немедленно.
– Я хочу как можно больше сократить то время, что мой сын проводит без меня. – Это Король сказал уже в седле, готовый к трудному переходу по заснеженным равнинам. – Он не заслужил такого... К тому же я похлопочу о том, чтобы сюда, в Храм, прислали пару обозов с провизией и лошадьми. Не думаю, что запасов медвежьего мяса и моих хлебов хватит надолго...
И вот опять тяжелый
Ехал налегке. Медведку со всеми узлами он оставил в храме. Даже ружье Орни не стал брать. На первый взгляд это могло показаться легкомысленным, но молодой человек полагался на свои способности и на выносливость Мышки. Для коня он прихватил мешок овса – все-таки серый нес его по сугробам, себе же определил пару хлебных горбушек и столько же небольших кусков подкопченного медвежьего мяса. За спиной Фредерика висел меч лорда Эльберта, а его собственный сломанный клинок был аккуратно завернут в шкуры и приторочен к седлу. По дороге домой Король намеревался заехать в одно селение, о котором рассказал старик Арист: там жил его брат Пер, искусный тайный оружейник ландграфа Вильена.
– Он починит ваш меч, я уверен, – сказал монах. – Может, это займет много времени, но брат все сделает.
Фредерик получил также от Ариста тайный знак, благодаря которому его должны были пропустить к оружейнику охранявшие его воины ландграфа...
Мышка исправно скакал вперед, словно и ему передалось желание хозяина поскорее вернуться домой. И Король давно верил, что конь понимает его подчас лучше, чем кто-либо из людей.
Милю за милей оставлял за собой могучий Мышка, быстро и не сбавляя скорости, и Фредерик даже мурлыкал под нос простенькую песенку, которую услыхал в одном торговом обозе. Когда это было? Лет десять назад, может и больше:
Моя дорога длинная, но это путь домой,Избитая, пустынная, но это путь домой...Последнее время очень уж часто накатывали на него волны воспоминаний. Вот и теперь перед глазами тот обоз. Он со своими людьми ехал в маленькую деревню Заселы, в окрестностях которой появилась большая банда, совершавшая набеги на это поселение. Обоз двигался туда же, и Фредерик решил, что будет не так уж и плохо сопроводить мирных торговцев. Заодно, по его расчетам, обоз как раз бы и привлек внимание разбойников, тогда не потребовалось бы их искать. Он и его люди спешились, облачились в неприметные плащи странников и пошли рядом с возами, а лошадей расседлали и согнали в один табун, словно это кони на продажу.
Он сидел в одной из подвод. Ехали очень медленно, телега покачивалась, морило в сон. А возница пел тихо вот эту песню:
Дожди в лицо холодные, но это путь домой,И ветры беззаконные, но это путь домой...Тогда ему вдруг тоже захотелось домой. К спокойным зеленым рощам, цветущему саду, старому огромному замку, где родился. Вспомнилась и няня – необъятная дама Ванда с рокочущим, но добрым голосом... Потом все эти мысли быстро прошли – как и предполагалось, на обоз напали...