Судья

Денисов Игорь Юрьевич

— Он ничего не получит?

— Нет.

— Но… кто тогда?

Павел и Инна отстранились друг от друга. Между ними в воздухе повисла неловкость.

— Забудь, — Инна тряхнула головой. — Черт с ними, с деньгами. Но теперь… меня впервые беспокоит собственное будущее. Я хочу начать жить по-человечески. Сегодня плакала. Вспоминала свою жизнь. И пришла в ужас. Что я сделала — для себя, для тебя, для других? Винила в своих бедах родителей, Нестерова, Илью — всех, кроме себя. Я травила себя всем, чем можно, но мой главный наркотик —

жалость к себе. Больше я не буду жалеть себя. Это бессмысленно, и мне это больше не нравится. Что ты молчишь? Скажи, скажи, что перемены возможны!

— Да, Инна, да, любимая. У тебя все получится.

— Я больше не буду идиоткой. Начну думать о себе. И не только. Меня теперь беспокоит все. Ты. Ира. Как сложится ее судьба? Твой мальчик, Дима. Нельзя забывать его. Этот город. Все люди. И даже этот выродок, Судья. Теперь я понимаю Его лучше. Мне жаль Его. Он одинок. Очень одинок. Он не умеет любить. Судья убивает людей, потому что всех ненавидит. Павел, что с тобой?

— Нет, ничего, — Павел схватился за голову, прикрыв глаза. Спустя минуту резкая боль стихла. Он через силу улыбнулся Инне.

— Голова разболелась.

Инна взяла его руки в свои.

— Твои руки… такие холодные.

Она начала растирать его пальцы, согревая дыханием.

Помолчав, спросила:

— Скажи, ты чувствуешь его? Или ее?

Павел положил ладонь на ее мягкий живот.

Черты его лица разгладились.

— Да. Я чувствую.

— Что? Что ты чувствуешь?

— Жизнь, — сказал Павел и поцеловал ее. — А ты?

В глазах Инны зажегся новый свет, спокойный и полный достоинства.

— Чувствую себя бесконечной. Во мне целый мир. Бескрайние поля с множеством цветов. Зеленые луга. Золотые леса. Океаны солнечного света.

Помолчав, Инна добавила:

— Раньше я была призраком. Теперь я живу.

Взявшись за руки, они шли по узким улочкам.

Издалека заметили маленькую фигурку.

— Дима!

Мальчик остановился.

— Привет. Как ты? — Павел всмотрелся в серьезное бледное лицо.

— Ничего. Нормально, — Дима застенчиво взглянул на Инну. — Ты прекрасно выглядишь.

Инна улыбнулась.

— Спасибо. Эй, Покровский! Видишь, какой у тебя друг? Настоящий кавалер. Не то, что ты!

Она в шутку пихнула Павла локтем. Подмигнула Диме. Вместе они рассмеялись над Павлом — тот мрачно насупился. Впрочем, было видно, что он притворяется.

— Что я могу сказать? Парень меня обставил. Вот кто тебе нужен.

— Да. Я выйду за него замуж, — Инна взяла Диму под локоть. — Эй, Дима, возьмешь меня в жены?

Дима смутился.

— Ну, не знаю… Мне сначала вырасти надо. Чтобы тебе не было скучно.

— Я подожду. Такого мужчину годами ждут.

Дима улыбнулся, с сомнением глядя на Инну.

— Гуляешь? — спросил Павел.

— Да, — Дима помрачнел. — Отец напился, они с мамой там щас дерутся. Я из дома ушел.

Инна и Павел переглянулись. На лицо Инны легла тень.

Дима серьезно

посмотрел на Павла.

— Я вчера видел сон. Там был Он. Убийца в черном.

Павел нахмурился.

— С этого места подробнее.

— Там были мои родители, мэр города, учителя из школы… там был ты. Весь город. Вы были мертвы. Он всех убил, кроме женщин и детей. Горы трупов.

Павел серьезно слушал. Инна не скрывала ужаса.

— Потом я увидел Его. Он снял капюшон, и вместо лица у Него были часы. Стрелки показывали полночь. Я услышал голос. «Дима, у вас мало времени… до Суда».

— А что потом?

— Потом я проснулся, — сказал Дима. — Я стоял у кровати родителей. В моей руке был нож. Я понял, что должен зарезать своего отца. Обоих.

— Это лунатизм.

— Нет. Не думаю. По-моему, Он вполне может устроить заваруху. Наутро в школе я слышал разговоры. Все видели этот сон. Все дети. Это мы их убили. Во сне мы убили своих родителей.

Дима взглянул Павлу в глаза. И впервые тот первым отвел взгляд.

— Он страшный человек. Судья во сне сделал так, что теперь я знаю о тебе все. Я знаю, что ты привел к гибели свою жену и сына.

Павел побледнел.

— Это так, Павел?

Павел, покосившись на Инну, кивнул.

— Да. Я это сделал.

Инна не могла выносить этот его виноватый вид. Схватив Павла за руку, она обратилась к Диме, который смотрел на своего друга с холодной враждебностью.

— Судья твой — придурок. Так Ему и передай. У Него с мозгами не все в порядке. Он сам, что, невинная овечка? Много на себя берет! Он не рассказал тебе другое, что сделал Павел. Павел спас жизнь одной девушке. А уж по сравнению со мной он — ангел небесный. Или ты и меня считаешь грязной?

Дима помолчал.

— Считаешь, по глазам вижу. Да, я такая. Все такие. Когда ты вырастешь, поймешь, что Павел не виноват. И твои родители не виноваты. Жизнь виновата.

Дима нахмурился, совсем как Павел. «Как они похожи», подумала Инна. «Вот каким будет его сын».

— Произойдет что-то ужасное. Это начнется там, — Дима указал рукой. — В парке.

— Что произойдет?

— Убийства. Не знаю, что еще. Школу, наверное, закроют. Мне страшно. Потому что я думаю об этом, и не чувствую жалости. Во сне я чувствовал восторг. Как будто жду Новый Год. Я думаю, что буду счастлив, если моих родителей убьют. Я их ненавижу. И одноклассников своих тоже.

— Почему?

— Будет лучше, если они умрут.

— А Судья? — спросила Инна. В ней самой пустило ростки зерно новой жизни, и оно громко протестовало против какого бы то ни было убийства, по любым мотивам. — Он убийца.

— Зато Он сильный, — с искренним жаром возразил Дима. — И справедливый. Он сделал Королева инвалидом. Я сильно радовался, когда узнал. Хотя скрывал от всех, что счастлив. Я никогда не был так счастлив.

— А если Он убьет Павла? Если бы ты был взрослым, он и тебя убил. Не спеши радоваться.